В 1964 г. совершил первый полет самый скоростной из крупносерийных самолетов мира – МиГ-25. Опытно-конструкторская разработка этой машины началась в 1962г, после того как выявилось, что тянувшаяся на протяжении многих лет отработка тяжелых перехватчиков семейства Е-150/ Е-152 зашла в тупик из-за слабости ракетного и радиолокационного вооружения и недостаточной дальности. По той же причине не была доведена до летных испытаний аналогичная суховская машина – Т-37. В дальнейшем МиГ-25 много лет серийно выпускался в истребительном и разведывательном вариантах, став предметом законной гордости нашей авиации.
В 1958 г. началась разработка, а к 1964 г. уже завершалась летная отработка дальнего тяжелого перехватчика Ту-128.
Истребители-бомбардировщики призваны были заменить и штурмовики, прекращение работ по которым можно отнести к более или менее обоснованным упрекам в адрес Н.С. Хрущева. Но напомним, что Ил-10 были выбиты из неба той же Кореи в первые же недели войны. В концепции так и не принятого на вооружение реактивного Ил-40 даже с современных, вполне умеренных позиций, целесообразным представляется только бронирование. Оборонительное стрелковое вооружение стало явным анахронизмом, особенно после распространения в конце 1950-х годов массовых управляемых ракет «Сайдуиндер».
Конечно, можно вспомнить, что в 1950-е годы за океаном не торопились с ликвидацией имевшегося парка дозвуковых поршневых штурмовиков, впоследствии очень пригодившихся во Вьетнаме. Но за рубежом никогда не была в диковинку концепция контрпартизанской войны, а нашим генералам 1950-х годов, перспектива Афганистана и Чечни еще не проглядывалась даже в кошмарных снах.
В целом, подводя итог деятельности Н.С. Хрущева по руководству военно-технической политикой СССР, отметим, что в отличие от 1953 г. к концу 1964 г. безопасность страны оказалась практически гарантированной. Хотя еще и не удалось достигнуть формального паритета с вероятным противником, решающим фактором стало равенство возможностей взаимного уничтожения. Это было подтверждено на практике в ходе Карибского кризиса, когда мир был сохранен, несмотря на то, что СССР более, чем на порядок уступал в численности средств доставки.
Решение наиважнейшей задачи обеспечения практической безопасности при ограниченных ресурсах страны потребовало определенной перестройки структуры Вооруженных Сил, и в частности сокращения доли авиации. Но это было вынужденной мерой, а не капризом руководителя. Для экономии средств вполне обосновано прекратили разработку некоторых неперспективных образцов авиационной техники. Разумеется, был допущен и ряд ошибок, в частности отказ от пушечного вооружения истребителей и поспешное истребление Ил-28. Впрочем, Ил-28 не закапывались же в землю. Их металл шел на производство новых самолетов.
Свидетельством обоснованности военно-технической политики Хрущева является и то, что практически ни одно из важнейших решений в этой области не было пересмотрено после его отстранения от власти. Не найдется и принципиально новых работ, не получивших одобрения в период руководства Н.С. Хрущева и начатых непосредственно после его завершения.
Чем же все-таки определяется столь низкая репутация Хрущева в военной авиации и авиапромышленности?
Можно выдвинуть следующие предположения.
Во-первых, в 1955-1958 гг. было проведено радикальное сокращение общей численности Вооруженных Сил на 2 миллиона 140 тысяч человек, а в начале 1960 г. было объявлено о дальнейшем уменьшении их численности еще на 1 миллион 200 тысяч человек. Сократилась продолжительность службы призывников.
В 1955 г. численность Вооруженных Сил составляла 5 миллионов 763 тысячи – половину от соответствующего показателя в дни войны. Так не могло продолжаться бесконечно, народное хозяйство и без того было ослаблено колоссальными, до сих пор толком не подсчитанными потерями населения в годы войны, когда гибли в основном именно те мужчины, которые в 1950-е годы находились бы в самом трудоспособном возрасте.
Досрочно вернувшийся к труду рядовой состав мог искренне благодарить Партию и Правительство, но для уволенных из армии офицеров, или как их тогда именовали «ЖОР» (жертвы одностороннего разоружения) – случившееся означало крах жизненных планов, который не каждый мог воспринять, внутренне не сломавшись. Судьбу своих товарищей офицеры запомнили всерьез и надолго.
Даже перевод из авиации в РВСН многими воспринимался как крушение мечты, немалым многолетним трудом претворявшейся в жизнь, ничем не мотивированное понижение квалификации.
Во-вторых, по личным пристрастиям Хрущев, в отличие от критикуемого им Сталина, не был энтузиастом авиации, с удовольствие вникавшим в детали технического облика и характеристик новых самолетов. Напротив, есть определенные основания подозревать его в некоторой личной неприязни к авиации. На самолете погиб в бою его сын, летчики так и не смогли перехватить разведчик U-2. Что еще более важно, несмотря на колоссальные затраты на стратегические бомбардировщики, последние имели мало шансов нанести ответный удар в случае большой войны.
