В начале 1960 г. усовершенствованные ракеты были представлены на совместные испытания, в ходе которых в качестве целей на этапе облетов использовались пилотируемые МиГ-19, Ту-16, Ил-28 и новейшие по тому времени МиГ-21 и Т-3 (Су-9), а при проведении фактических пусков – беспилотные мишени на базе МиГ-17 и Ил-28. В августе испытания завершились подписанием акта № 40 ГК НИИ ВВС с рекомендацией о принятии К- 13А на вооружение совместно с самолетом МиГ-21.
Испытания велйсь на самолетах Е- 6Т, опытных перехватчиках Е-7/3 и Е- 7/4, а также на одной из первых "спарок" Е-6У/2. Привлекался к летной отработке и Е-6В/2, что закончилось драматически. На взлете произошел взрыв левой подвески, но летчик успешно катапультировался.
Первым серийным носителем К-13 стал МиГ-21Ф-13, сохранивший, хотя и в наполовину урезанной комплектации, пушечное вооружение от МиГ-21Ф – машин первых серий. Уже в июле Горьковский завод № 21 выпустил первую серию ракетоносцев. Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 27 октября 1960 г. № 1133-476 этот самолет был принят на вооружение. Характеристики основного вооружения МиГ-21 – ракеты К-13, при этом не определялись, так как работы по ее усовершенствованному варианту К-13А с требуемым диапазоном дальностей еще продолжались, притом с задержкой по отношению к плановым срокам. Постановлением также предписывалось ускорить работы по перехватчику МиГ-21 ПФ.
Еще в конце 1960 г. для проведения испытаний ракет был выделен один из двух опытных перехватчиков МиГ-21 П – Е-7/2. Летчиком – испытателем назначили П.М. Остапенко. Так как перехватчик и так уже был перегружен размещением весившего треть тонны радиолокатора РП-21 (ЦД-30Т), при установке ракет пошли на полную ликвидацию пушечного вооружения. По Постановлению Правительства от 24 января 1961 г. наряду с указанием на необходимость ускорения работ по усовершенствованному варианту К-13 разрешалось в первом полугодии продолжить приемку ракет со старым газогенератором. К июню 1961 г. провели 32 пуска усовершенствованных ракет, в ходе которых сбили пять МиГ-17 и один Ил-28. В конце месяца Государственные испытания завершились.
При официальном принятии на вооружение МиГ-21 ПФ Постановлением от 2 марта 1962 г. №229-1 1 I были определены и основные характеристики К-13А, получившей наименование Р-3С ("ракета третья – самонаводящаяся"), в частности, дальность пусков от 1 до 7,6 км, высота целей – до 21,5 км, ракурсы пусков в задней полусфере до 3/4 в горизонтальной плоскости и до 1/4 – в вертикальной.
В те же годы отрабатывалось и применение К-13 на Су-9 в составе комплекса Т-3-13. В 1961 г. в небе испытывался Т-43-5 с К-13, размещенными на пусковых устройствах на законцовках крыла. Однако более подходящими для Су-9 сочли самонаводящиеся ракеты аналогичного назначения К-88 или К-55, отрабатывавшиеся с начала шестидесятых годов и обладавшие большей степенью унификации со штатным оружием этого перехватчика – К-51. К сожалению, отработка новых ракет затянулась и боекомплект Су-9 пополнился самонаводящимися К-55 только к концу десятилетия.
Компоновка ракеты К-13А стала классической для ракет малой дальности с тепловыми ГСН. Ракета состояла из 5 отсеков, первым из которых являлась ГСН "451-К". Во втором, рулевом, отсеке располагался блок в составе газогенератора, турбогенератора и рулевых машин, задействующих аэродинамические рули, попарно связанные между собой в одной плоскости прямой, а в другой – коленчатой осями. На заднем торце отсека крепился предохранительно-исполнительный механизм (ПИМ), который при сборке ракеты входил во внутреннюю полость осколочной боевой части, образующей третий отсек. Конструкция боевой части (с эффективным радиусом поражения 3 м) обеспечивала при ее подрыве образование около тысячи примерно равных по массе осколков.
Далее, в четвертом отсеке, находились контактный взрыватель И-107, оптический неконтактный взрыватель (НВ) "454-К". Датчики контактного взрывателя выполнили в крыльевом исполнении, обеспечивающем подрыв боевой части и при отсутствии прямого соприкосновения корпуса ракеты с целью. Двигатель ПРД-80А снаряжался вкладным зарядом цилиндрической формы с центральным каналом в форме восьмилучевой звезды из нитроглицеринового топлива НМФ-2К массой 21,2 кг. На верхней наружной поверхности корпуса двигателя по его оконечностям и в начале зоны установки крыла находилось по бугелю в виде противоположно направленных Г-об- разных элементов. Применение трех ярусов узлов подвески вместо традиционных двух обусловливалось стремлением ограничить динамические возмущения после схода с направляющих ракеты с исключительно большим удлинением корпуса.
Каждая консоль крыла фиксировалось 5 парами винтов, вставляемых в паз узла крепления, приваренного к корпусу РДТТ.
При подвеске на носитель осуществлялась электрическая стыковка бортовых и самолетных систем. Подача электропитания с носителя еще до взлета самолета обеспечивала подогрев газогенератора и работу ГСН. Обнаружив противника, летчик осуществлял прицеливанием корпусом самолета. Отклонение продольной оси самолета от направления на цель не должно было превышать несколько градусов, так что динамика воздушного боя с применением ракет не слишком отличалась от классической "пушечной". При захвате цели на сопровождение ГСН в наушниках раздавался звуковой сигнал. Бортовая аппаратура носителя – радиодальномер или РЛС – обеспечивала определение удаления до цели, на основании которого автоматически определяла зоны возможных пусков. При входе в эту зону на приборной доске высвечивался соответствующий световой сигнал, а при последующем неприемлемом сближении с целью – сигал "отворот". Помимо дальности до цели проведение пуска ограничивалось маневренными возможностями ракеты. В качестве критерия возможности поражения маневрирующего самолета противника принималась величина перегрузки носителя при отслеживании цели. В том случае, если она превышала "двойку", ракета, скорее всего, не смогла бы настичь цель и пуск воспрещался. На высотах более 12 км маневренность ракеты падала и пуск нельзя было осуществить уже при перегрузке носителя, равной 1,6.
