31 марта попытался пробиться с Аляски на Чукотку М.Слепнев, но из-за погоды вернулся, в Уэллен он попал только 5 апреля. К этому моменту население ледового лагеря уменьшилось на два человека: 2 апреля со льдины на своем Ш-2 улетели летчик Бабушкин с механиком Валавиным. Следившие за ними пережили несколько неприятных мгновений: "Еще рассматривая в бинокль, мы увидели, что одна из лыж самолета висит. Все население Ванкаре-ма, наблюдавшее за машиной, шедшей на посадку, замерло в ожидании катастрофы. Казалось, что висящая лыжа неминуемо запашет в снег и самолет скапотирует. Однако в самый последний момент, когда машина потеряла скорость, лыжа выправилась, и самолет легко скользнул на ванкаремский аэродром."
Как писал Ушаков, "через несколько минут машина была окружена зрителями. Вид этой машины был настолько необычен, что многие, занятые ее осмотром, забыли поздороваться с прибывшими товарищами." Неоднократно поврежденный и кустарно отремонтированный на борту "Челюскина" и на льдине самолет Бабушкина представлял удивительное зрелище: "Нос самолета был весь разбит и восстановлен из фанеры и заклеен пластырем. Стойки, поддерживающие плоскости самолета, были переломаны и скреплены тонкой бечевкой. Шасси самолета было привязано тоже бечевкой, хотя и большего диаметра. Общий вид самолета больше напоминал знаменитый тришкин кафтан, чем современную машину."
Арктический "воздушный волк" Бабушкин, больше всех летавший над полярными льдами в суровых и капризных условиях полярной ночи, порывался сразу же вернуться в лагерь. Но учитывая состояние его машины и малую грузоподъемность, даже в той ситуации рисковать им не стали. Ушаков назначил Бабушкина начальником ванкарем-ского аэродрома, а его самолет оставили на случай местных полетов и возможного похода на собаках, чтобы указывать партии направление и держать с ней связь.
Масштабная эвакуация людей со льдины началась только 7 апреля, когда до Ванкарема долетели Слепнев, Каманин и Молоков. Только два самолета группы Каманина сумели добраться до ледового лагеря, в пути у них было немало "приключений" и неприятных "разборок". Они начались еще на "Смоленске". Расчет на то, что пароход доставит их в бухту Провидения, из-за тяжелой ледовой обстановки не оправдался. В Олюторке также застрял пароход "Сталинград" с двумя Ш-2 на борту, вернувшийся из-за нехватки угля. В кают-компании "Смоленска" собрали "производственное совещание" моряков и летчиков с обоих пароходов. Мнений было много: моряки хотели сгрузить самолеты, летчики настаивали на продолжении плавания. Молоков предлагал обоим капитанам сделать еще попытку. Старпом "Сталинграда" предложил обойти льды американским берегом, а Фарих, называвший себя "американцем", собрался плыть в Америку и летать с американских берегов. В спор вмешались летчики с "шаврушек", желая летать самостоятельно. Пивенш-тейн вспоминал, что "было и смешно, и досадно. Каждый хотел сам себе быть хозяином."
Пока шли споры, самолеты сгрузили на берег. Нервная обстановка привела к последовавшему конфликту между Каманиным и Фарихом. Тот не согласился с предложенным Каманиным маршрутом. По свидетельству Пивенштсй-на, в каюте Каманина между ними произошел следующий диалог:
"Каманин. …Так вот, товарищ Фарих. Вы отказываетесь идти в строю и не хотите лететь через Анадырский залив?
Фарих. Да, я думаю, в строю идти не к чему. Анадырский залив, по-моему, лучше обойти. Вообще зачем делать маршрут обязательным для каждого?
Каманин. Не имея уверенности в вас, я отстраняю вас от полета.
Фарих (закусив губу). Хорошо, только сообщите сначала правительству.
Каманин. Сообщайте, если вам нужно. Я отвечаю за свои поступки как командир."
Фарих с Молоковым в этой "команде" были самыми опытными, но армейское единоначалие Каманина победило. Хотя в итоге Фарих оказался прав. Анадырский залив пришлось огибать по побережью, Каманин, отстраняя его, рисковал немногим. Самолет он вернул летчику из своей эскадрильи Бастанжи-еву, к тому же был еще один "безлошадный" Горелов, полетевший в качестве бортмеханика. Судя по воспоминаниям Молокова, которому досталась потрепанная "синяя двойка", "очень старенькая, и, говорят, мотор имеет уже 108 часов налета", он все время опасался, что машину у него отберут и передадут другому. По примеру командира от участия в экспедиции Пивенш-тейн отстранил своего штурмана Ульянова, засомневавшегося в успехе. Он даже не мог представить, что вскоре его самого ждет та же участь.
Пятерка до предела нагруженных самолетов Каманина (в каждом летели штурман и бортмеханик) начала свой перелет из гавани рыбоконсервного завода 21 марта. Полетели вдоль побережья Камчатки и Чукотки по маршруту Майна Пыльгин - Анадырь - Кайнер-гин - Натапельмен - Валькальтен - Бухта Провидения - Уэллен - Ванкарем протяженностью более 2500 км. После первого же перелета потеряли самолет Бастанжиева. "захлебнувшийся" грязным местным бензином. У Молокова в полете разрушился и улетел кок винта, по счастью, винт уцелел. Во время следующего перелета в облаках потерялся самолет Демирова, севший затем на вынужденную на речке Опуха и несколько дней пережидавший пургу. Он вернулся в Майна Пыльгин и вместе с Бастаижиевым пять раз пытался вылететь в Ванкарем, но возвращался из-за погоды. 1 апреля они вновь вылетели в Анадырь, но в тумане врезались в сопки, один в 15 км от города, второй - в 50 км. Самолет Демирова сгорел, Бастанжиева при ударе выбросило метров на 30 с сектором газа в руке. По счастью, никто не пострадал. До города благополучно добрались за три дня, только у техника Романовского ампутировали два отмороженных пальца на ноге.
