…Этот «Эльбинг» по происхождению был как бы наполовину русским, хотя и появился на свет в Германии. Он принадлежал к серии легких крейсеров типа «Невельской», строившихся незадолго до войны на германских заводах по российским проектам, и по первоначальному замыслу должен был служить в Балтийском флоте. Но когда начались боевые действия, немецкое командование реквизировало крейсер, и после достройки он вошел в состав Гохзеефлотте… к
…Как только исчезли в ночи немногочисленные уцелевшие миноносцы из флотилии «Типерери», из-за горизонта навстречу германским линкорам вынесло черный призрак одинокого корабля. Это был броненосный крейсер из эскадры адмирала Арбентнота. Очевидно, он тоже принял в темноте врагов за своих или явился сюда на звуки перестрелки. Дредноуты «Фридрих дер Гроссе», «Нассау» и два корабля типа «Остфрисланд» обрушили на него свои залпы с дистанции всего около пяти кабельтовых, и за несколько минут крупный четырехтрубный корабль был превращен в пылающий обломок искореженного металла. Очевидец вспоминал потом, что когда остов крейсера проносило по течению мимо линкора «Тю-ринген», немцев поразил золотисто-красный цвет надстроек неприятеля, раскаленных от внутреннего пожара.
Уже по возвращении домой экипажи германских дредноутов узнали, что расстрелянный ими крейсер был одним из самых знаменитых в эскадре Арбентнота и носил старинное наследственное имя «Блэк Принс». Спасенных с него не было.
Когда германские линкоры расстреливали «Блэк Принса», за ними в отделении наблюдала «Малайя» - сверхдредноут из эскадры Эван-Томаса. «Малайя» видела гибель крейсера, и более того: в отсветах догорающего пожара она опознала в одном из ближайших к себе кораблей немецкий дредноут «Вестфален». Остается только догадываться, почему командир британского линкора даже не сообщил Джеллико о происходящей на его глазах трагедии…
Израненный «Лютцов» в сопровождении нескольких эскадренных миноносцев полз с сильным дифферентом на нос по направлению к устью реки Яде. До полуночи 31 мая у него еще были шансы достичь родных вод и спастись, но вскоре выпученные давлением воды переборки начали сдавать под натиском непомерных затоплений. Когда дифферент увеличился настолько, что из воды на поверхность показались винты, «Лютцов» утратил способность передвигаться. А буксировка была невозможна вследствие крайне низкой остойчивости корабля. Тогда миноносцы сняли уцелевшую команду бывшего флагмана авангарда, и в черной воде скользнула в ореоле газовых пузырей последняя торпеда… Она была пущена эсминцем «G-38». Английский офицер Дж. Четфилд, много позже узнав о гибели «Лютцова», написал в своих воспоминаниях: «Сначала мы полагали, что германские миноносцы добили «Дерффлингера», тем более, что по данным нашей разведки, германское командование не афишировало потерю флагмана лучшего своего отряда… «Лютцов» был достоин своего высокого поста; фактически он выиграл у нас бой, но проиграл битву за собственную жизнь».
Если такое говорит о тебе неприятель, значит, ты уже сражался не зря!
В ночь на первое июня от торпед британских эсминцев погибли старый линкор «Поммерн» и легкий крейсер «Фрауэнлоб». Уже фактически в створе родного порта подорвался на минах «Остфрисланд», но отделался незначительными затоплениями прибор-товых отсеков и сам добрался до ремонтного дока. О последнем визуальном контакте с немецкими кораблями Джеллико сообщил легкий крейсер «Дэб-лин», который на рассвете имел возможность наблюдать гибель «Ростока». Германский крейсер лежал в крене, а два эсминца эвакуировали его экипаж… Приближаться и атаковать «Дэблин» не решился, да в том уже и не было необходимости.
Самым долгим оказался путь домой для «Зейдлица», который принял около пяти тысяч тонн воды на носовые отсеки. В ночь на первое июня из-за возрастания осадки носом крейсер не смог преодолеть отмели Хорнс-Рифа и остался ожидать прилива. Его «дивизион живучести» откачивал воду из залитых помещений едва ли не вручную, а кочегары и механики тем временем пытались привести в порядок засолившиеся от слишком интенсивной работы котлы. И все же, несмотря на работу на полную мощность всех водоотливных средств, затопления продолжали медленно нарастать. К рассвету опустился в воду на треть даже дворянский герб - личная эмблема «Зейдлица», прикрепленная возле форштевня у самого среза полубака. В нормальном состоянии этот герб находился на высоте примерно шести метров над ватерлинией.
«Зейдлиц» вернулся в Вильгельмсхафен только вечером второго июня. Вошел в портовый створ задним ходом, чтобы уменьшить давление воды на поврежденные части и поберечь грозящие сдать переборки. Следом за ним шел легкий крейсер «Пиллау», присланный командованием на содействие поврежденному кораблю. Никакой реальной помощи от него «Зейдлиц» не получил. Да и что мог сделать «Пиллау», если даже попытки буксировать линейный крейсер были безнадежны - так же, как в случае с «Лютцо-вом»?… Разве что, маленький разведчик мог добить «Зейдлица», когда будет потеряна последняя надежда на спасение. Но, слава Богу, этого не понадобилось.
