Августин. Беспокойное сердце - [21]

был сценой для драмы, являвшей собой единое целое с драматическим путем каждого человека в отдельности к чистоте и ясности. Манихеи жили в системе метафор, к которым сами они относились, как к непреложной истине. Августин был жадный читатель и, помимо того, увлекался тогда книгами по астрономии и астрологии. Он думал, что в астрономических расчетах содержится истина, которую манихеи не смогли объяснить. Это заронило в него первые сомнения в манихействе, позже он разделил эти сомнения с теми, кто сделал сомнение своей философией, а именно со скептиками или с «академиками», как он их называл (Исп. V, 10; О пользе веры, 20). Здесь он тоже мог опираться на авторитет Цицерона.

Одновременно Августин встретил одного из гл авных теоретиков и защитников манихейства Фавста Милевского. Фавсттоже был африканец и владел искусством увлекать за собой массы. Однако Августина он не убедил (Исп. V, 3 и 6). В более позднем и отчасти автобиографическом письме к другу Гонорату (391) Августин описывает разочарование и растерянность, оставшиеся в нем после встречи с Фавстом (О пользе веры, 20). Он нашел, что Фавст — всего лишь малоосведомленный болтун. С теми, кто не мог состязаться с ним в красноречии и знаниях, Августин вел себя как заядлый сноб.

После дискуссии на встрече в 383 году Августин вышел из общины манихеев. Манихеи объявляли свою религию выбором разума, но именно разум Августина не нашел у них удовлетворения. Теперь он понял, что истину, которой не мог постичь манихейский разум, ему может предложить только христианская вера. Понятие веры, из которого исходит Августин, не является абсолютным противоречием разуму. Верить, говорит он позднее, это «мыслить с убеждением»: cum assensione cogitare (О предопр. свят. 2,5). В вере нет ничего неразумного. Напротив, мы всегда можем полагаться на слова других. Все знания состоят из того, до чего мы дошли сами или слышали от других.

Мы должны верить другим, но это не то же самое, что верить в них. Мы верим им, когда полагаем, что они говорят правду. Но мы верим только в то, что мы любим (Гал. 5, 6). Поэтому решающие знания зависят от удостоверения веры (Ис. 7, 9; Мф. 7, 7). Вера ищет, но разум находит (О Троице, XV, 2). Понимание — это «награда веры»: тегces fidei (Рассужд. на Еванг. от Иоан. 29,6). Больше всего Августин стремился избежать противоречия между верой и знанием. Третьим элементом здесь выступает любовь, которая, впрочем, выделялась также и платониками (О граде Бож. VIII, 8). Счастлив тот, кто может наслаждаться Богом, которого любит. Именно любовь заставляет веру открыться для знания и поддерживает знания, питающиеся верой (Письма, 120, 3).

***

Августин долго считал, что посвящение в манихейство приведет его к новым и более глубоким знаниям. Он полагал, что все, чему он научился до сих пор, лишь предворяет те истины, которые потом должны перед ним раскрыться в гностическом единстве (О блаж. жизни, 4). Однако ему не нравилось, что манихейство считало себя универсальным решением, а потому лишалось каких–либо возможностей для развития. Труд, саморазвитие и рост личности были для Августина важной частью смысла жизни. Поэтому вместо манихейства он обратился к неоплатоникам и Плотину, не сочтя при этом, что такой поворот означал личный разрыв с манихеями. Потребовалось довольно много времени, чтобы он обнаружил, как велика на деле разница между этими двумя мировоззрениями.

Встреча с Фавстом Милевским должна была ответить на скептические вопросы Августина, алчущего истины. Но после того как Августин обнаружил, что Фавст вообще не отвечает за свои слова (Исп. V, 6), произошло внутреннее отчуждение между ним и этой гностической религией спасения. Однако, когда Августин наконец покинул Карфаген, чтобы искать счастья в Риме, этой мировой столице, его сторонниками по–прежнему были в основном манихеи. Чтобы покинуть Африку, ему пришлось обмануть Монику и тайно, под покровом ночи сесть на корабль (Исп. V 8). Августин должен был так или иначе вырваться из Карфагена, но и Моника была не из тех, кто легко сдается. Очень скоро она отправилась на поиски сына.

Августин всегда был окружен друзьями. Одаренные люди, разделявшие его энтузиазм, всегда поддерживали его. Многие из них жили в безбрачии, но Августин, как известно, рано оказался связанным отношениями со своей конкубиной (Исп. IV, 2). В те времена брак был серьезным юридическим делом и предусматривал принадлежность супругов к одному социальному классу. Вступление в брак было нелегким мероприятием. Поэтому конкубинат — сожительство с постоянной женщиной — получил широкое распространение. Однако в 385 году, когда Августин уже сам, а не только под нажимом Моники, понял, что сржительница мешает его дальнейшей карьере, он покинул ее, несмотря на то, что она была матерью его сына. С тех пор близкое окружение Августина состояло только из друзей–мужчин. Но это случилось позже, уже в Милане.

Глава 5. Учитель риторики завоевывает мир

Августин обладал блестящим талантом, и многие стремились заручиться его расположением. С его красноречием было почти невозможно проиграть какое–либо дело. В течение семи лет, проведенных в Карфагене, он обрел множество почитателей. У него было много студентов, которых он учил и наставлял не один год. Из ближайших друзей Августина нам известны имена Алипия, Лиценция, Небридия и Тригеция. Августин был «школьным учителем» Алипия—