Авантюристы - [143]
— Я не х-хочу искать релик-ик-вии, — утверждал Нарышкин, мутными глазами, с приязнью глядя на собеседника. — Не обиж-жайся, Карлыч.
— Warum, Серьожжа, — с улыбкой натужно жужжал немец.
— Я недостоин. Я пьяница и развратник-ик, — выдавливая слезу, икал Гроза морей. — Вот женюсь на Катерине… нет, пардон, на обоих, уедем в имение и будем там жить… в смысле поживать.
Он поник головой и, слегка раскачиваясь, запел с чувством: «Уж ты ми-илая моя, сама виноватая… Титьки выросли большие, голов-ва лохматая!»
— Найн, — пытаясь нацепить на расквашенный нос разбитое penz-nez, ухмылялся Заубер. — Мы не должжен отступайт!
Последовавшие за этим несколько дней каждый занимался своим делом, но по отношению друг к другу партнеры старались выказывать редкую вежливость и предупредительность, однако, встречаясь нос к носу, что, впрочем, бывало нечасто, они смущенно улыбались и отводили глаза. Сергей, не имея четкого плана, начал поиски Катерины, и они вместе с Мишель окунулись в солнце и воздух Истанбула, ветер в каменных иглах минаретов и море, в котором отражалось высокое небо.
Сергею нравился этот город, все эти яркие ткани, мечети, запахи специй и подведенные сурьмой глаза встречных незнакомок. Плохо было только то, что среди этих глаз не встречалось васильковых очей Катерины. Совесть, и без того донимавшая его, материализовалась в виде злобных взглядов, которыми бомбардировал его мрачный, ушедший в себя Степан. Муки совести привели к тому, что Нарышкин попытался было манкировать своими обязанностями в отношении Мишель, на что та ответила Сергею ночным скандалом с классической истерикой, заламыванием рук и битьем посуды. Под утро она долго рыдала у него на плече, после чего собралась, привела себя в порядок и, оставив возлюбленному некую сумму «на проживание», велела ждать несколько дней, ничего не предпринимая. Нарышкин последовал совету и ничего не предпринимал, за исключением того, что слонялся по душным, крикливым улочкам и переулкам Галаты, временами пускаясь в исследование содержимого заведений, в коих подавали горячительные напитки. Терентий и Заубер, усталые и перепачканные грязью, возвращались в свою комнату поздно ночью, когда Гроза морей уже во всю храпел, разметавшись среди подушек. Но сны его были беспокойны…
Катерина, наклонившись над ним, смотрела с укоризной. Лицо её выглядело печальным. Нарышкин хотел было объяснить: то, что произошло, было необходимо для дела; соврать, что между ним и француженкой ничего такого особенного не произошло, но слова застревали в горле, и наружу вырывалось какое-то нелепое бормотание.
Сергей попытался ее обнять, но Катерина выскользнула и погрозила Сергею пальчиком. Нарышкин двинулся к девушке, но та стала отступать, а потом вовсе бросилась прочь. Гроза морей поспешил за ней, еле шевеля чужими, ватными ногами. Катерина уходила от преследования бесконечными анфиладами незнакомых комнат, открытыми террасами, лестницами с деревянными перилами, гулкими залами и темными коридорами. Нарышкину казалось — вот-вот он схватит ее за руку, но в самый последний момент Катя увертывалась, и Сергей ловил пустоту.
Наконец они оказались в комнате с одним только выходом, Нарышкин растопырил руки и попытался загнать девушку в угол, тогда Катерина сорвала со стены икону и выставила перед собой.
— Что, поцеловать хочешь? — зло усмехаясь, спросила его Катя, — Не меня, Её целуй! — закричала она, вздымая икону над головой.
— Иверская, — успел подумать Сергей, но вместо светлого лика Богородицы с иконы елейно и томно улыбалась Мишель…
— Я недостоин, недостоин! — крикнул Нарышкин…
…и проснулся. Из высоко расположенного окна бил луч света, где-то совсем рядом на улице противно завывал муэдзин, от дешевого вина подташнивало, и на душе у Сергея было гадко. Поднявшись и кое-как приведя себя в порядок, он отправился в общий зал таверны, где занялся самолечением. То есть принялся поглощать порцию популярного в Пере лекарства для тех, кто перебрал накануне. Называлось это снадобье «ишкембе чорбасы» и представляло из себя суп из бараньей требухи с лимоном и уксусом. За этим занятием его и нашли компаньоны.
— Ну, будет Вам, сударь мой, прохлаждаться, — без укора сказал Терентий, заглядывая в тарелку к барину. — Что Вы тут как сыч в дупле сидите?
— Друг сердечный, таракан запечный, пора дело делать, Серьожа, — бодро посверкивая новыми стеклами, почти чисто выговорил Заубер и осторожно хлопнул Нарышкина по плечу. Сергей оторвался от тарелки и прищурился, глядя на компанейцев.
— А вы неплохо снюхались, как я погляжу!
— Хватит телепкаться, — улыбнулся Иоганн Карлович. — Надо немного мыслить.
Как говорят в Россия: одна голова хорошо, а два лучше.
— Ну, моя-то сейчас вряд ли что сообразит, — Нарышкин отхлебнул «ишкембе чорбасы». — Извольте видеть: поправляюсь… после вчерашнего… и вообще, мне кажется, я не достоин искать реликвии. Что я вам Перцифаль какой-нибудь? Обычный отставной поручик, плевка жалко… В бабах, вот, запутался… К тому же, соблаговолите заметить, — пьющий человек…
— Через фюнф минут — на улица, — безапелляционно объявил Заубер.
Англия, XII век. Красивая избалованная нормандка, дочь короля Генриха I, влюбляется в саксонского рыцаря Эдгара, вернувшегося из Святой Земли. Брак с Бэртрадой даёт Эдгару графский титул и возможность построить мощный замок в его родном Норфолке. Казалось бы, крестоносца ждёт блестящая карьера. Но вмешивается судьба и рушит все планы: в графстве вспыхивает восстание саксов, которые хотят привлечь Эдгара на свою сторону, и среди них — беглая монахиня Гита. Интриги, схватки, пылкая любовь и коварные измены сплетены в один клубок мастером историко-приключенческого романа Наталией Образцовой, известной на своей родине как Симона Вилар, а в мире — как “украинский Дюма”.
Конец XVI века. Османская империя стремительно расширяет свои пределы. Её войска вторглись в Иран и Венгрию. Появилась реальная угроза подчинения туркам всей Центральной Европы. Но богатая, сильная и гордая Венецианская республика камнем преткновения встала на пути захватчиков. Её отважные «паладины» — тайные агенты — сумели нейтрализовать османскую разведку и раскрыть крупный сговор между Портой и западными монархами...
Интербеллум – это период с 1918 по 1939 годы, когда человечество, выйдя из одной глобальной бойни, не просто не учло ошибок прошлого, но приложило максимум усилий, для того, чтобы войти во вторую, еще более масштабную и страшную войну. Эта книга рассказывает о том, как самые разные страны, и даже целые континенты неотвратимо катились к величайшей катастрофе XX века. О том, как амбиции, жажда экспансии, желание сделать лучше и гордыня, граничащая с откровенной глупостью, привели к жуткой всемирной катастрофе.
Профессор Фордхэмского университета Оскар Халецки на страницах своей книги прослеживает историю народов Центральной и Восточной Европы с древних времен до середины ХХ века. Автор освещает процессы формирования национальной идентичности и станов ления государств славян, народов Балтии, Подунавья и Балкан. Размышляя об истоках геополитических конфликтов и культурной общности народов, населяющих ключевой регион в самом сердце Европы, историк делает вывод, что свобода и независимость каждого народа необходима для стабильного баланса сил на континенте и развития цивилизации в целом.
Древние времена Карелии и Суоми. Здесь быль переплетается с небылью, владения людей соседствуют с владениями богов и духов. Здесь чародеи и прорицатели живут среди простого люда, взирает с небес Громовержец Укко, грозит вечной ночью Хозяин Зимы. Где-то на просторах от Ингрии до Лапландии вращается Пёстрая крышка – таинственное Сампо, источник счастья и богатства своих обладателей. Здесь создали легенды «Калевалы» – или, может быть, сложили в руны отголоски былого? Главный герой – карельский сказитель Антеро – вместе со своим племянником Тойво отправляется в путь, чтобы разгадать загадку Сампо.
Действие этого увлекательного исторического романа происходит во Франции времён правления Людовика ХIV. Страна охвачена эпидемией отравительства, которая проникла на самые верхние этажи власти. В преступлениях оказываются замешанными и королевские фрейлины. Их кавалерам приходится предпринять самостоятельное расследование, чтобы отстоять честь и достоинство своих возлюбленных и не допустить их гибели. Однако против юных красавиц ополчились совсем нешуточные силы, противостоять которым в одиночку невозможно.