Авантюра в двух действиях. Акт 2 - [11]

— Я что, смогу сопротивляться его влезанию в мозг?

— Нет. Но твой мозг останется после этого невредим. Я поставлю тебе защиту.

— Прямо сейчас?!

— Прямо сейчас. Теперь у нас есть отпечаток его сознания, мы подберём к нему щит. Спи!

Кот резко наклонился к Михею, ткнув его указательным пальцем в центр лба. Михей распахнул быстро остекленевшие глаза и упал навзничь.

* * *

— Шу, прости его!

Иватарн подошёл к Фаархе, опустился на одно колено и коснулся ладонью груди нага. Этот жест означал у змей согласие с правотой собеседника, чаще всего — хозяина, покорность его воле. Фаарха недовольно заворочался, развернул кольца, обвил хвостом куратора за талию и поднял с колена.

— Что за ненужная церемонность! — проворчал он. — Ты мой друг, а не раб. Не делай так больше, даже из вежливости!

Прозвучало это не слишком искренне: нагу всегда нравились подобные жесты. Иватарн учтиво склонил голову. Фаарха покосился на него.

— А что касается твоего Котика… — продолжил Фаарха после некоторой паузы. — Ты искренне веришь, что я купился на этот дешёвый спектакль? Не держи меня за дурака, любезный Кэп. Хайд явно защищал мальчишку… или тебя. И я его понимаю. Есть что-то, что вы оба с удовольствием бы скрыли от меня. Если бы могли. Надеюсь, ты мне сам всё расскажешь без утайки. Иначе я не смогу тебе помочь. Да и подставишь ты меня, если что-то где-то всплывёт. А я уверен, что всплывёт.

Фаарха подтянул Иватарна, свил ему подобие кресла из колец, усадил в него и развернул к себе. Откинулся на жёсткую диванную подушку, одну пару рук закинул за бритую голову под оставленную ирокезом широкую прядь волос, а вторую сцепил в замок на животе. Точнее на том месте, где у людей живот, а у нага рельефный пресс плавно переходил в хвост.

— А я почему-то уверен, что большую часть истории ты уже знаешь, — Иватарн уселся поудобнее на тёплых чешуйчатых кольцах.

— Это ты о том, как вы использовали нестабильный артефакт с незаконченным исследованием, чтобы запечатать Созидающую? Сейчас скажешь, что сам предложил его активировать, но я не поверю… Или ты о том, что вы просрали это чёртово Зеркало и погубили целый мир? А может, о том, что твой напарник просит взять в кураторы изнанку? Дай мне виноватых, и я отрублю им головы, если уверен, что виноват не сам.

Иватарн молчал и кусал губы. Всюду был прав бывший наставник. Это не за Михея придётся отвечать бедному мальчику Саартану, а за него, Иватарна, и за Кота, так неудачно вмешавшихся в дела Тэрунги! Фаарха тоже молчал. Внимательно смотрел на куратора, задумчиво покачивал погремушкой.

— Ладно, — сказал наконец он. — Что получилось — то получилось. На этого просто-Миха я ещё посмотрю, может, действительно что-то выйдет из него. Изнанки — талантливые ребята, только вот вреда от них обычно больше, чем пользы… И переговорю с Хайдом. Только без тебя. В твоём присутствии он слишком… смелый. А мне бы не хотелось лишний раз выламывать ему клыки и сажать его на цепь. Ты же этого не вынесешь.

Иватарн вскинул голову и посмотрел бывшему учителю в глаза. Он был открыт перед нагом, и тот мог легко прочесть в нём: да, не вынесу, потому что… И прочёл, наверное. Судя по тому, как дрогнули его губы.

— Что-то ещё? — спросил Фаарха довольно прохладно.

— Да, Шу… За то, что произошло в Панайре, взял вину один очень хороший и честный дракон. Хранитель того злосчастного Зеркала. Я привёз его сюда, в Меру. И не хочу отдавать под суд, а что с ним ещё делать — не знаю. Он тоже изнанка, но другая. Таких я ещё не встречал.

— Другая? — в потускневших было глазах главы Совета разгорелся интерес.

— Он похож на чересчур правильного рыцаря какой-нибудь святой церкви.

— Таких изнанок не бывает.

— Вот и я о чём.

— Покажи мне его.

— Завтра. Ты же у меня в гостях, а с дороги даже не отдохнул, — Иватарн погладил нага по приятно шершавому хвосту. — И мы не допили вино.

— Я бы перебрался в свою комнату. Ты со мной?

— Если только ненадолго.

— Ах, да! У твоего Котика тонкий слух.

— Вот именно, — Иватарн посмотрел на главу с укором.

Тот улыбался. Но улыбка была не свойственной нагу — грустной.

Проникнуть в сознание изнанки — всё равно, что оказаться в бесконечном лабиринте: всё ценное надёжно спрятано, одни только обманные ходы. Но отпечаток сознания Фаархи Кот нашёл сразу. Он пульсировал почти на самой поверхности сознания Михея ярким красным пятном. Агрессивным. Ох, не зря Кот вмешался — наг ворвался слишком дерзко, не слишком заботясь о сохранности психики мальчика. Не умеют эти змеи работать тонко, особенно те из них, которые примерили на себя облик бога. А что Фаарха? Развёл бы потом виновато руками, всеми четырьмя, мол, извините, я думал, что ваш кандидат повыносливее. А раз пускает слюни и какается теперь в штанишки — значит, не годится в кураторы. Вот тебе и тест на способности сразу. Было такое? Наверняка было. Ходили слухи, что напарник Шульги не погиб. Точнее, погиб, но не обычно, а благодаря такому вот вмешательству нага в душу. Теперь Фаарха летает один, даже учеников не берёт. Иватарн — исключение. И, надо сказать, везучее исключение. До поры до времени. «А я уж думал, что ты приревновал своего дракона. Они так мило обнимались на причале», — вспомнились почему-то слова мальчишки. Кот скривился. Да уж. Они с Ивом тоже близки, но в той мере, когда не нужно произносить лишних слов друг другу и можно полностью положиться на напарника, открыться ему. Так?..