Авантюра в двух действиях. Акт 1 - [35]

— Ты всё-таки пришёл, — сказал Файлэнг, насмешливо щуря серые глаза на чуть ли не подпрыгивающего от нетерпения Михея.

— Конечно, пришёл! — возмутился Михей. Он беспардонно глазел на преобразившегося волка. — Я же обещал!

— Исполнительный какой, — усмехнулся Файлэнг, откинул со лба чёрную чёлку, кивнул. — Присаживайся.

Михей без раздумий плюхнулся рядом, подтянул ноги и положил голову на колени так, чтобы лучше видеть собеседника.

— Рассказывай, — попросил он. — У меня не так уж много времени, а нужно ещё поймать ворону. То есть ворона! Если вернусь с пустыми руками, Саа точно чего-нибудь заподозрит.

— Твой дракон?

— Не то, чтобы он мой… но да.

Файлэнг хмыкнул.

— Давай так, — предложил он, слегка разворачиваясь. — Я расскажу и даже покажу тебе свою историю, а ты потом ответишь на некоторые мои вопросы. Идёт?

— А если я не захочу отвечать? Или не смогу?

— Не отвечай.

— Хорошо.

— Тогда, — Файлэнг протянул руку к лицу Михея, — тебе придётся мне довериться. И ты увидишь всё сам. Согласен?

Михей улыбнулся и закрыл глаза. Он почувствовал, как удивительно горячие для такого бледного юноши пальцы коснулись его щеки, как с их подушечек прямо под кожу побежал импульс, щекоча и покалывая мышцы, как…

Флешбэк

На самом крайнем севере Тэрунги, где лютуют морозы и воют ветра, где моря скованы льдом, а земля мёрзлая даже летом, на одиноком острове в льдистых горах растёт диковинный цветок — Маэли Тэлу, из которого рождается Солнце. Каждое утро бутон Маэли Тэлу раскрывается на вершине горы Аторга Варт, и Солнце величаво выплывает из его лона, чтобы обогреть весь мир и вечером вернуться обратно.

У подножья Аторга Варт расположилось небольшое поселение людей, которые называли себя тэлу-актан, что значило у других народов примерно следующее: «защитники священного цветка, из которого выходит Солнце». Сами тэлу-актан считали себя скорее созерцателями, так как каждый день они наблюдали великое таинство рождения светила и никаких действий по этому поводу не предпринимали. Тэлу-актан ловили рыбу, охотились на оленей и моржей, обучали собак возить сани, выделывали шкуры, натягивали тетивы на луки, стучали в бубны и мастерили обереги из волчьих клыков. В общем, жили себе и жили.

Пока однажды по весне не вспучилось море, ощетинившись острыми зубьями ломаного льда, не вскипело и не выбросило на берег скверну. Скверна долго пузырилась, шипела, булькала и тянула в разные стороны лапы-щупальца, подёргивала ими, словно принюхиваясь, и вдруг обратилась чёрным туманом и расползлась по округе. Те, кто вдыхал этот туман, будь то звери или люди, становились безумными, злыми и алчными до крови. Они ненавидели солнечный свет, а солнечный свет испарял их и немилосердно жёг. Осквернённые рвались к Маэли Тэлу, дабы уничтожить цветок и тем самым навсегда погасить ненавистное им Солнце.

Ужас и смятение охватили тогда тэлу-актан, но нашлись среди них храбрые охотники, сумевшие подняться на защиту поселения и горы Аторга Варт. Многие из этих охотников отдали свои жизни, чтобы отогнать Тьму обратно к морю. С тех пор прошло немало лет, Тьма укоренилась в прибрежных скалах и совершала редкие набеги на поселение, а по лесам и горам скитались её разрозненные осквернённые, не причиняющие особого вреда людям. Так было до недавнего времени.

Среди тэлу-актан стали рождаться дети, отмеченные Тьмой. Чаще всего это происходило в семьях потомков тех охотников, кто когда-то сражался со скверной. Родимое пятно под самым сердцем чёрной некрасивой кляксой в виде тотемного животного, свойственного каждому ребёнку, уродовало младенцев, наполняя их неокрепшие души затаившейся злобой и яростью, которые выплёскивались из них в полной мере, когда им исполнялось одиннадцать лет. Таких детей боялись и ненавидели, зачастую ещё маленьких относили в лес и оставляли там на произвол судьбы. А от тех, кто постарше старались избавляться другими не менее суровыми методами. Некоторые отмеченные Тьмой дети сбегали в лес сами, обретали новую семью среди осквернённых и становились извергами. Говорили, что они обрастали чёрным мехом, отращивали себе клыки и когти, а вскоре и вовсе превращались в ужасных кровожадных зверей.

Однако вскоре вслед за отмеченными Тьмой детьми начали появляться дети-поводыри. Они были светлыми и чистыми, как погожий весенний день, и могли песней или музыкой укрощать Тьму в сердцах и душах, направлять разрушительную энергию скверны на борьбу с самой скверной. Обычно каждому отмеченному Тьмой всегда находился свой, подходящий только ему, поводырь. Детей с поводырями стали называть ведэ.

Йомаль родился с очень большим родимым пятном, и это сильно напугало его родителей. Мало того, что чёрная клякса расползлась почти по всей груди мальчика, так она ещё имела вид оскаленного волка, что сразу напоминало людям об извергах. Йомаля почти заклеймили проклятым, но тут у его родителей через год родилась дочь, которая оказалась поводырём для мальчика. Так Йомаль стал ведэ.

* * *

Йомалю стукнуло пятнадцать, когда он впервые вышел на бой со скверной. Они с сестрой много тренировались раньше, но никакая тренировка не могла сравниться с настоящим сражением.