Капитан первого ранга, волею случая, получив под своё начало целую эскадру, первые сутки ходил сам не свой – дважды приходил к Небогатову, чтобы попросить Николая Ивановича избавить от такого груза. Но, видя, как нелегко даётся внешнее спокойствие самому командующему, не решался заводить разговор об отставке, наоборот, спрашивал у контр-адмирала совета по мореходности и остойчивости броненосцев береговой обороны, которым предстояло идти по бурным водам Тихого океана, советовался по ведению разведки, рассчитывал максимальную загрузку углем «Терека», «Кубани» и «Урала»…
К первому мая, к моменту выхода эскадры каперанг уже свыкся со своим статусом флотоводца и размышлял о делах повседневных: ходе работ по ремонту механической части, наиболее рациональном размещении дополнительных десятков тонн угля, работе со штурманами, дабы не «повторить подвиг „Богатыря“», с посадкой на камни в тумане.
После расширенного совещания командиров и старших офицеров, которое состоялось на борту «Александра» во время угольной погрузки 5 мая, Клапье де Колонг подошёл к Небогатову. За несколько дней перехода у Константина Константиновича на «Наварине» оказалось невероятно много свободного времени, к тому же не было рядом тирана начальника, наоборот – он сам занимал адмиральскую должность и получал рапорта о состоянии судов, входящих в «его эскадру». И грамотный штабной офицер начал планировать «свою войну» с Того, полагая что Небогатов или героически погибнет в Цусиме, или же, что вернее, без боя и без славы интернируется.
Клапье де Колонг так увлёкся планами по обустройству временной базы «своей» эскадры (ну не верил он, что во Владивосток получится прорваться «малой кровью») что додумался до перегона подводных лодок из «Владика» в Николаевск на Амуре.
Там эскадра, с одной стороны защищённая мелководным Татарским проливом, усеянным минными заграждениями, а с севера – «подводными миноносцами», может отстояться и дождаться заключения мирного договора между Российской и Японской империями. Таким образом, остатки флота будут сохранены им, скромным капитаном первого ранга, нет – адмиралом и будущим морским министром! Вряд ли Хейхатиро Того, уничтожив современные броненосцы Небогатова, будет рисковать, подставлять свои корабли, (которые Николай Иванович, героически погибая, хоть немного, да повредит) под удар из-под воды. Каперанг считал разделение сил неправильным, пытался уговорить Небогатова всей броненосной мощью идти к проливу Лаперуза и там уже принимать решение либо о прорыве, либо о создании какой-никакой временной базы с опорой на дикие, но всё-таки родные, русские берега Сахалина.
Однако контр-адмирал своего решения о раздвоении эскадры не изменил и посоветовал больше думать о нанесении вреда неприятельскому судоходству, нежели чем о второй ловушке для русского флота…
– Константин Константинович, полно, успокойтесь, – Небогатов, выслушав сумбурный доклад Клапье де Колонга о создании второго неприступного Порт-Артура между материком и Сахалином, идеей флаг-капитана не загорелся, – не для того я вас отсылаю кружным маршрутом, чтобы вы забились в какую-то дыру и устраивались там на зимовку. Ваши умозаключения хороши для доклада Его Императорскому Величеству: вот карта, вот Сахалин, вот Николаевск – на Амуре, вот они суда эскадры за неприступной минной позицией. Но кто вас будет прикрывать с суши, каторжники сахалинские с берданками?
– Господин контр-адмирал, я только хотел показать вам возможные варианты…
– Какие варианты, Константин Константинович, да разве мало нам Артурской мышеловки, так вы ещё и в Амурскую флот загнать пытаетесь! Поймите, восточное побережье Японии, оно беззащитно пока Того со мной не разобрался. Друг наш Хейхатиро все силы будет держать в Мозампо, сторожить Цусиму. И пока я с ним в кошки мышки играть буду – вы пойдёте в мирных условиях, как на учениях. Главный враг для вас – погода и подводные камни в проливах Курильской гряды – где вы там пойдёте, вам решать на месте, сообразуясь с обстановкой, с погодой. Поэтому полковника Филипповского, главного штурмана Второй эскадры возьмёте к себе на «Наварин». Базироваться на Сахалин не получится – японцы разом высадят на острове пару дивизий, блокируют со всех сторон, и где прикажете топиться вашим старичкам – в Амуре, на фарватере или в заливе Анива, рядом с «Новиком»? Как крайность, как последний шанс я допускаю ваш прожект по «забиванию» в устье Амура. Но только в совершенно безвыходной ситуации. Ну же, взбодритесь, Константин Константинович, посмотрите на вашего младшего флагмана, на Миклуху! Владимир Николаевич всё хотел со мной в Цусиму идти, а сейчас план обстрела Вакканая представил. Толковый, кстати план. Говорит, вы не одобрили…
– Господин контр-адмирал, с нашим запасом снарядов я не считаю целесообразной, а даже напротив – вредной и опасной бомбардировку территории Японии. Помимо расхода боеприпасов это время, за которое можно пройти двадцать-тридцать миль, это дополнительный расход угля, которого и так нехватка…
– Точно этими же словами я и ответил Миклухе. Нам, вернее вам важно не расколотить маяк или пару сараев на побережье, это ни к чему, кроме озлобления самураев и ужесточения их позиции на мирных переговорах, не приведёт. Но загнать в гавани пассажирские пароходы, повредить (желательно не топить) вспомогательные крейсера и старые канонерки, которые, даст Бог, вам по пути попадутся, – вот это очень и очень важно. Пусть Того в Мозампо мечется и дёргается…
