Аукцион начнется вовремя - [3]

Троица исчезла в гудящей толпе, вскоре из нее выбрался продавший очередь, отойдя в сторону, перевел дух, а затем вынул и проверил достоинство оказавшейся в кармане купюры.

И услышал рядом тихий смешок.

- Полинял ты, Боря, полиня-ал, - укорил, покачивая головой, старик в старомодной соломенной шляпе. - Это ж надо, какой промысел подыскал: люди со смеху помрут... А кто и осудит!

Последние слова он произнес все так же посмеиваясь, но со значением, и лицо Бори цветом подравнялось под светлые пятна на нем.

- Ты... откуда взялся? Никак меня пасешь, колода трухлявая! Так ведь я тебя и уронить могу, где базара поменьше.

- А вот теперь узнаю Архитектора, - подобострастно умилился старик. Думаешь, я не в понятии, что Боря Архитектор за так к земле гнуться не станет? Что ты! Ну, пошутил на радостях, поскольку прежнего товарища встретил, а ты сразу рожки в пупок упираешь... Пошли лучше холодной окрошечки хлебнем, у меня в "Неве" племянник сегодня работает. Он и угостит за мой счет.

- Н-ну, пошли, - недолго пораздумав, согласился тот, кого теперь величали Архитектором. - Однако не вздумай... Когда чего кому трекнешь про то, что видел, - я тебе ботало на горле заместо галстука затяну!

- Да ни боже мой, ты ж меня знаешь! Пойдем, Боренька, только ты приноравливайся, забыл небось, какая моя ножка увечная?

Старик и верно заметно приволакивал при ходьбе правую ногу, но, радуясь встрече, ковылял быстро, и вскоре они оба вышли из Пассажа и растворились в потоке прохожих.

Вечер не принес желанной прохлады, скорее напротив - стало душно. Однако и в эту пору старик в соломенной шляпе довольно бойко шествовал по делам, заведшим его в район проспекта Ветеранов.

Выйдя из троллейбуса, он прошел улицей Добровольцев почти к самой железнодорожной линии, и здесь замедлил шаги на подходе к строениям индивидуальных гаражей. А потом и вовсе остановился, сняв шляпу, обмахнул несколько раз лицо; использовал передышку, чтобы осмотреться вокруг.

Сумерки еще не сгустились, но в двух открытых гаражах уже зажгли свет. Старика заинтересовал тот, что был с самого края, однако сначала старик неторопливо прошел мимо, заглянул за угол и, лишь удостоверившись, что там безлюдно, повернул обратно и ступил за порог пропахшего маслом и бензином помещения. Капот старенького "Москвича-402" был открыт, проходя мимо, он краем глаза видел человека, согнувшегося над мотором, а сейчас рядом с машиной никого не было...

Решив, что работавший где-то в глубине гаража, заранее изобразив улыбку, старик продвинулся дальше, и в это время позади с лязгом захлопнулись створки въездных ворот.

- И кого ты тут смотришь, папаша? - поинтересовался мужчина в испачканной майке, с чернью щетины на скуластом лице. - Будто мы и не знакомы.

Как бы желая удостовериться, не ошибся ли он, хозяин гаража приблизился, держа в правой руке разводной ключ, легонько постукивая им о ладонь левой.

- Так мы, верно... Я вот зашел на свет, а хотел спросить насчет в Выборг съездить, - сначала растерялся, а затем уверенней произнес старик. Подвезти кой-кого требуется.

- У-у, туда дорога не всякому, - внимательно разглядывая пришельца, протянул скуластый, все еще постукивая ключом. - А кого везти надумал?

- Родственника одного. Такой человек, знаешь, что и мне и тебе за добро отзовется... Саней зовут, не слышал?

- Да у меня в библиотеке не один Саня записан... Ты-то сам его откуда узнал?

Теперь старик совсем взял себя в руки, и на его лицо вернулось обычное умильно-ласковое выражение.

- Так ведь другой человек, из хороших, знакомством помог! В архитекторах он числится, из командировочки прибыл и свое слово сказал...

На заднем сиденье "Москвича" распрямилась чья-то фигура, дверца приоткрылась и, как ни успокоился было старик, но теперь прянул в сторону. А тот, что объявился в машине, так и остался на сиденье, только дверцу ногой оттолкнул.

- Видно, пора Архитектору бубну выбить, чтобы таких ползунков не присылал, - сказал он, закуривая. - Да и быстро он чего-то в дела вошел, а хотел отлежаться... Так с чем ты заявился, улитка родненькая?

Когда прикуривал, вспыхнувшая спичка высветила такое опасное лицо, что старику впору было потеряться совсем. Тем не менее он повел себя иначе.

- Эх, милый: с мое повидав, ты не ползать, лежать смирно будешь и глазки зажмуришь! - сказал он безбоязненно. - Двинься-ка, Саня, я рядом сяду... А дверку прикрыв, и поговорим шепотком.

- Да я тут и так потом изошел, - мрачно возразил Саня. И, высунувшись, бросил скуластому в майке: - Выйди да постой на ветерке... Послушаю я деда, вдруг он дельное скажет.

Оба дождались, пока дважды проскрипели петли металлических ворот, выпустивших хозяина гаража, и, выбравшись из машины и разогнувшись в невысокий рост, тот, к кому пришел старик, предложил:

- Кажи свои козыри. Но раз меня кликал - значит, сорт людей понимаешь... Без темноты дело обрисуй, нынче время дорого.

- Это точно: с тобой темнить - себе в убыток, - согласился старик. Только было б что мелочное, я бы к Сане Шмелю за просто так не сунулся. - Он огляделся, увидел, что сесть некуда, и со вздохом прислонился к верстаку, заваленному деталями. - А дело такое, что исполнишь и до-о-олго всякое разное без интереса будет... И чище некуда!