Аудитор. Возвращение - [5]

Кристина Георгиевна переключила канал – стоит узнать, что творится в столице. Следующий сюжет был наполнен тревогой и неопределенностью – разговор шел о том, что недавняя гибель главы государства и замешательство в правящих кругах неминуемо приведут к переделу государственной собственности. Сей факт не на шутку обеспокоил директрису.

«Ох, как бы не попасть под этот передел… тут ведь сметут, и «мокренько не останется», – слова известного героя русской сказки подходили к данному моменту лучше всех остальных. – Но ведь было за сегодняшний день и что-то хорошее! – успокоила себя Кристина. – Хоть на красивого мужика посмотрела. Все, домой!» – подытожила она, выключила телевизор и резко встала.

Глава 3 Сны и реальность

Мужчина лежал на кровати и, не моргая, смотрел в доходившее почти до пола окно, за которым открывался великолепный вид на озеро. Осенний ветер, будто голодный пес, вцеплялся зубами в голые ветви деревьев. Когда ему удавалось оторвать пожелтевшие листья, он с радостным воем швырял добычу в студеную воду и возвращался к дому, готовый продолжать свое дело с неиссякаемым упорством.

Человек погрузился в сон, и суматоха беспокойной ночи сменилась совсем другими картинами: подсознание вырезало из памяти кадры недавнего прошлого.

Тучей стремительных ястребов носились над Темзой грозные вертолеты британского воздушного флота. От выпущенных ими ракет стоял такой вой, что сжимало виски. Мутная вода вокруг красавицы-яхты превратилась в пенное кружево и больше напоминала бушующий океан, чем легендарную реку английской столицы. Рев, визг, всполохи взрывов и запах раскаленного металла – вот чем было пронизано небо над патриархальным Лондоном.

– Ой, ты, собачий сын! И как тебя нелегкий черт занес сюда? – каким-то чудом сквозь чудовищный грохот пропеллера Стасу удалось расслышать слова Пибоди, от остроты момента англичанин, похоже, позабыл напрочь весь русский сленг. При других обстоятельствах старый друг, конечно, получил бы пару наставлений, но сейчас Стаса беспокоило только одно – как удержать вертолет над яхтой.

Невидимый режиссер взял крупный план, а потом кадр стал удаляться. Стас увидел себя сидящим в кабине вертолета, затем ощутил непреодолимый приступ ужаса. Действие замедлилось, и лишь одна мысль лениво проползла в голове: «Только бы он смог забраться на борт! Только бы успел!»

Клубы дыма скрывали выброшенную из вертолета лестницу, и Стасу оставалось только гадать, что происходит внизу. Секунды пульсировали в венах, отстукивая: все, все, все! Вдруг Савельев увидел руку, уцепившуюся за поручень, вторая спустя мгновение приветственно помахала ему. Но радоваться было рано: за спиной друга, радостно взиравшего на своего спасителя, Стас увидел Смерть. Она смотрела на него в упор, не отводя взгляда, не моргая и не щурясь. Говорят, она многолика, но в данном случае она приняла обличие ракеты британских ВМС, выпущенной одним из вертолетов-преследователей.

Когда столбняк прошел, рука машинально рванула рычаг управления. Послушная птичка дала невероятный крен и практически рухнула вниз, за доли секунды потеряв высоту. Стас успел разглядеть золоченые поручни яхты, спасательный круг и еще не окончательно разодранные паруса на корме. Еще ниже – шасси чиркнули по воде, взбудораженная пена лизнула брюхо вертолета. Пламенный вихрь прорвал спасительную дымовую завесу над головой.

«Прочь!» – это была уже даже не мысль, а скорее, последняя попытка сконцентрироваться.

Яхта стала уходить в сторону, где-то наверху, перебивая шум двигателя, набирал силу странный вой. Стало трудно дышать, в кабине заметно потеплело. Ощущение чего-то неизбежного подстегнуло реакцию. Стас бросил машину прямо на скалы, но в последний момент осуществил рискованный маневр и скрылся за каменным выступом.

В комнате было темно, только слабый лунный свет отражался в огромном оконном стекле. Ветер угомонился, выполнив свою сезонную работу – черный скелет дерева распрощался со своей последней одеждой. Человек очнулся, будто от подземного толчка. Резко сел на кровати и приложил руку ко лбу. Спонтанным движением провел по волосам и сжал виски. Вздох, похожий на стон, выразил его эмоции. Осторожно опустив ноги на мягкий ворс ковра, еще минут пять просидел без движения, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением. В горле пересохло, и он потянулся к столику, нащупал там бутылку и отхлебнул прохладную воду.

«Она синяя, – почему-то пронеслось в голове. Он просто это знал, ведь в темноте невозможно было разглядеть цвет бутылочного стекла. О чем я думаю? Так! Надо успокоиться! Пора взять себя в руки и научиться спать! Приходи же в себя, наконец!» – короткие приказания встряхнули сознание и на какое-то время выгнали из него тяжелые остатки воспоминаний. Но как только человек уткнулся в подушку и позволил сну взять над собой верх, круговерть чудовищных событий, как дьявольская карусель, закружилась опять.

Было непривычно смотреть на происходящее со стороны сквозь клубы дыма и всполохи огня. Мимо маленького вертолетика, внутри которого Стас видел себя и Пибоди, проносились ракеты и обломки скал. Грохот оглушал, заставляя невольно втягивать голову в плечи. Внезапно Стас почувствовал резкий толчок – прихоть хозяина снов закинула его обратно в кабину. Все вокруг закачалось, вертолет потерял равновесие и забарахтался в воздухе, неистово молотя пропеллером. В один миг громадный кусок скалы подмял под себя беспомощную машину. Стас чувствовал напряжение металла и понимал, что еще чуть-чуть, и вертолет лопнет, как яйцо. Переборки жалобно заскрипели и, будто пластилиновые, стали менять свою форму. Пибоди что-то кричал, Стас потянулся к нему, но резкая боль прошила тело, и он потерял сознание.