Аттила - [12]

— Видел, — сказал юноша, содрогнувшись. — Да, ваш господин любит страшные украшения. Когда проезжаешь по дороге, поднимаются целые стаи воронов. А там, за поворотом дороги висят трое сразу, — римляне по виду и по одежде.

— Да, да, это два разбойника и римский лазутчик. Мой господин умеет вознаграждать по заслугам. Они были схвачены на месте преступления, тут же обвинены, осуждены и казнены.

— Кровава ваша расправа, — заметил юноша.

— Кровава, но быстра и справедлива, — сказал Эдико. — Ты это еще узнаешь, мальчик.

— Но если там едут не разбойники, так что же это за люди?

— Вечер скажет.

И действительно, едва поезд достиг луговины у брода на реке Дрикке, как сюда же стали прибывать некоторые из тех всадников, которых видел молодой римлянин на западе. Сперва показались гуннские наездники. За ними следовали знатные римляне. А позади тянулись, хотя сравнительно в небольшом числе, тяжело нагруженные повозки.

Максимин и Приск поехали навстречу этому новому поезду.

— Ромул! — воскликнул Максимин, спрыгивая с коня.

— Друг Примут! — удивился Приск, также слезая с коня.

Те последовали их примеру, сошли с коней и пожали им руки.

— А я полагал, ты, Ромул, в Равенне, — сказал Максимин.

— А ты, Примут, почему не у себя в Вируне? — спросил Приск. — Какое дело может быть здесь у префекта Порика?

— А я так думал, что вы оба в Византии, — заметил со своей стороны Ромул, который с виду был немного моложе Максимина.

— Да, а между тем мы встречаемся здесь, в гуннской степи, — вздохнул префект, обладавший мужественной, воинственной наружностью.

— Прежде как было радостно свидеться с своими старыми друзьями, — сетовал Максимин.

— А в нашем свидании, — прервал его Приск, — нет радости! Одна скорбь!

— Я догадываюсь, — заметил префект, — что нам даны одинаковые поручения… и одинаково позорные. Вы ведь посланы к Аттиле просить мира?

— Да, а вы императором Валентинианом с тем же?.. — спросил в свою очередь Максимин.

— Чтобы согласиться на все требования и уплатить дань, какую варвар назначит, — сетовал префект, — она там в повозке. Мы должны добиться мира, во что бы ни стало.

— Неужели? — спросил оратор.

— Да, если бы даже пришлось пожертвовать честью, — с гневом воскликнул Примут, хвастаясь за меч.

— О Максимин, внук Антонинов! — сетовал Ромул.

— Увы, Ромул, победитель вандалов! — воскликнул патриций.

— И вот все мы едем умолять повелителя гуннов! — сказал префект.

— Самого варварского из всех варваров! — добавил Приск.

— У меня есть еще тайное поручение, — начал снова Максимин с гневом, — в случае если золото и все наше смирение не помогут, я должен поставить гунну на вид…

— Что Западную Римскую Империю легче победить и разграбить, чем Византию. Не так ли? — спросил Ромул.

— Напрасный труд! — воскликнул префект, весь вспыхнув. — Нам ведь тоже поручено доказать Аттиле, что вы в Византии гораздо беззащитнее и слабее и при том богаче, чем мы в Равенне!

— О позор, — застонал патриций.

— О горе, — громко сетовал Ромул.

В таких невеселых разговорах достигли они места стоянки. Глубокая скорбь была написана на их лицах и ясно отражалась в их жестах.

Глава IV

Часа два спустя друзья беседовали уже, довольно уютно устроившись в наскоро раскинутой походной палатке. Трава была устлана дорогими коврами. С верха треугольной кожаной палатки спускалась лампада, распространявшая вокруг кроткое сияние. Рабы, прислуживавшие за ужином, удалились. Возлежа на мягких подушках, послы сами разливали по кубкам вино, смешивая его с водой. Сам Эдико наведывался, не нужно ли им чего, и затем вежливо с ними простился. Вигилий лежал в другой палатке, страдая болью в пояснице. Болезнь, а также нерасположение к нему товарищей заставляли его держаться особняком. За ним ухаживал его сын.

— О нашем путешествии, — говорил префект, — почти нечего рассказывать. Наш путь лежал почти все время по римской области и только недавно вступили мы во владение Аттилы. Вскоре по переходе границы, правда, случилось с нами маленькое приключение.

— Густая толпа гуннов, — прервал его comes, — выехала к нам навстречу. Угрожая жестами, размахивая оружием, гунны требовали, чтобы мы остановились.

— Немного спустя, подъехал к нам предводитель отряда, махая обнаженным мечом. — «Аттила гневается — кричал он нам по латыни, — он говорит устами своего раба: не хочет он более видеть послов Валентиниана. Те дары и сокровища, которые вы везете с собой, вы должны выдать. Сюда сейчас же! или… я изрублю вас на месте». И он взмахнул мечом.

— Не сморгнув глазом, — рассказывал Ромул, — взглянул ему в лицо префект и сказал: «Эти дары Аттила получит только из моих рук как дары, из твоих — просто как добычу. Теперь делай, что знаешь, варвар». — «Хорошо, римлянин! — воскликнул гунн, опуская оружие, — ты с честью выдержал испытание. Я донесу об этом господину». — С этими словами он повернул своего коня и умчался на восток.

— Тотчас после этого встретил нас другой отряд гуннов, которым было поручено сопровождать нас к Аттиле. Вот и все. Больше нам нечего рассказывать. Вы — иное дело. Вы уже давно едете по царству гуннов. Расскажи-ка, оратор, как вы путешествовали. Но сначала подлей мне вина — вот мой кубок.