Аттические ночи. Книги XI - XX - [25]
Переставь и измени [слова], чтобы вышло urbes, и получится нечто донельзя нелепое и тяжеловесное. (5) Наоборот, в третьей книге „Энеиды“ он употребил urbes с буквой е:
Измени также тут [форму слова], чтобы сказать urbis, и звук будет крайне слаб и бескровен; ведь столь различно сочетание ближайших друг к другу звуков. (6) Кроме того, тот же Вергилий сказал turrim, а не turrem (башню), и securim, а не securem (топор): [343]
и
Эти [выражения], я думаю, отличаются большей приятностью и изящностью, чем если в обоих случаях произнести [эти слова] через е“. (7) Однако тот, кто спрашивал, человек, очевидно, необразованный и не имеющий слуха, сказал: „Я не вполне понимаю, почему ты говоришь, что одно лучше и правильнее в одном месте, а другое — в другом“. (8) Тогда Проб, немного уже волнуясь, ответил ему так: „Не трудись над тем, какое из этих двух [слов] ты должен употреблять — urbis или urbes. Ведь поскольку ты, как я вижу, из той породы [людей], что может грешить без ущерба для себя, ты ничего не потеряешь, если употребишь любую [из форм]“.
(9) Закончив разговор этими словами, Проб человека отпустил почти нелюбезно, как у него было принято по отношению к невеждам. (10) Мы же потом нашли другое слово, которое Вергилий подобным образом записал двумя способами. Ведь он в одном и том же отрывке употребил tres и tris (три) с такой тонкостью вкуса, что если сказать иначе и изменить [окончания], то даже при незначительности [музыкального] слуха можно почувствовать, что гармоничность звука хромает. (11) Вот эти стихи из десятой книги:
Tres в одной [строке], tris в другой; тщательно взвесь обе и продекламируй; ты обнаружишь, что [эти слова] лучше всего звучат каждое на своем месте. (12) Но сходную особенность [мы видим] и в другом стихе Вергилия:
Наес finis Priami fatorum.
(Таков конец судеб Приама). [347]
Измени в этой строчке hate и скажи hie finis, [348] и получится грубо и неблагозвучно, и уши отвергнут то, что ты [так] изменишь. Точно так же ты сделаешь менее приятным следующее выражение Вергилия, если изменишь его [вопреки тому, что написано]:
Дело в том, что если сказать quam das finem, то уж не знаю из-за чего, звук гласной получится и менее приятным, и более продолжительным.
(13) Энний [350] также говорит rectos cupressos, вопреки установившемуся роду этого слова, [351] в следующем стихе:
Думаю, ему показалось, что фраза звучит более твердо и энергично, если сказать rectos cupressos, а не rectas. (14) Наоборот, тот же Энний сказал в восемнадцатой книге „Анналов“ acre fulva, а не julvo (красно-желтой медью) [353] не только потому, что Гомер говорит η̉έρα βαθει̃αν („глубокий воздух“), [354] но и потому, что этот звук, как я думаю, показался ему более певучим и привлекательным.
(15) Точно так же Марку Цицерону показалось более искусным и тонким написать в пятой речи против Верреса fretu, нежели freto (проливом). [355] Он сказал „отделенная весьма узким проливом“ (perangusto fretu). Ведь произношение perangusto freto было более тяжеловесным и отдавало древностью. (16) Точно так же во второй [речи против Верреса] он воспользовался сходным мелодическим рисунком произношения и сказал manifesto peccatu, а не peccato (явной порочностью). [356] Я обнаружил, что именно так написано в нескольких, в силу своей древности наиболее достойных доверия, тироновых книгах. [357] (17) Слова же Цицерона таковы: „Никто не жил таким образом, чтобы какая-то часть его жизни была бы огражденной от величайшего позора; никто не славился столь явной порочностью (manifesto peccatu), чтобы, даже поступив бесстыдно, выглядеть еще бесстыднее в случае запирательства“.
