Философствует о людях:
"Да, мой сын, всего противней
Эта кастовая спесь.
Это чванство подлых тварей,
Пишущих анналы мира.
Мы для них пустое место,
Разве мельком упомянут
Имя лошади, носившей
На спине их короля.
Если ж человек снисходит
Родственных воспеть животных,
Он и в этом начинанье
Проявляет эгоизм.
В песнях он, как в жизни, наши
Узурпирует права.
Из любой ничтожной строчки
Прет тупая субъективность.
И, героем взяв медведя,
Он на деле воспевает
Лишь себя -- свои безумства
И болезненные бредни".
ГЛАВА XXIV
Вместо строф 10-й, 11-й и 12-й:
И прославят имя Тролля
Правнуки. Когда же время
Уничтожит предрассудки,
Будет принят он в Валгаллу.
В первоначальном варианте рукописи после этого следуют еще три строфы:
Будет бюст его меж Листом
И великой Фанни Эльслер;
Воспоет его как друга
Надпись в неуклюжем стиле:
"Атта Тролль, медведь великий,
Родился на Пиренеях,
Взяв одновременно как
Жар испанцев, так французов -
Трезвость мысли; скрежетавший,
Перед чернию плясавший,
Иногда и вонь пускавший,-
Не талант -- зато характер".
Имеется и следующий вариант:
Когда-нибудь король Баварский поставит ему в Пантеоне Валгаллы статую в неуклюжем виттельсбаховском стиле: "Атта Тролль, медведь-санкюлот, дикарь-управитель. Уважаемый супруг, глубокий ум, религиозная душа, ненавистник фривольности".
ГЛАВА ХХVII
Вместо трех последних строф:
Скачут по стенам германским,
Хлопая культями крыльев:
Ножки плоски, глотки сиплы,
Много крику, мало пуха!
Тут же белые вороны
Каркают с утра до ночи:
"Галлы, галлы показались!"
Сообща спасают Рим.
Да, у птиц иные песни!
Я вчера прочел в газетах,
Что у Тика был удар
И что Тик -- советник тайный.
