Атолл - [72]

Фареуа, как только ему удалось подняться, велел всем взять веревки, укрыться вдали от пролива в кокосовой роще и накрепко привязаться как можно выше к стволам наиболее крепких пальм. Молодые пусть позаботятся о стариках и младших братьях и сестрах. Кое-кто заколебался. Фареуа приказал силой заставить их повиноваться. Одни считали, что опасность миновала: «Зачем лезть на кокосовые пальмы?» Другие говорили, что лучше спрятаться от моря в церкви или в деревянных домах, но Фареуа кричал, что вода смоет строения. Вот ведь в Анаа церковь обрушилась на верующих. Воцарилась странная, тревожная тишина. Несмотря на увещевания вождя, двое стариков направились в церковь. «Пойдемте с нами», — позвал их Фареуа. Старики покачали головами: «Мы слишком стары, нам не взобраться на пальмы. Если суждено умереть, лучше уж умереть в церкви».

Все остальные собрались в кокосовой роще. Снова послышался нараставший гул, еще более грозный, чем в первый раз. Люди бросились к пальмам. Казалось, все море обрушилось на атолл, чтобы поглотить его.

Попытки сказать что-либо друг другу были бесполезны. Страшный рев моря заглушал все звуки. Новая волна, высотой с человеческий рост, затопила весь атолл. Она с корнем вырвала несколько кокосовых пальм и, отступая, увлекла их за собой. Воды лагуны, приведенные в движение морским шквалом, вышли из берегов и с противоположной стороны хлынули на атолл.

Только утром подсчитали потери: двенадцать взрослых и шестеро маленьких детей. Два человека позднее умерли от ран.

Среди десятка пострадавших двое или трое были тяжело ранены. В деревне остались лишь цистерны, наполнившиеся морской водой, да развалины церкви и деревянных домов. Половину пристани и все лодки унесло. От навеса для копры уцелели только исковерканные балки. Волна повалила тысячи кокосовых пальм. Вот что за несколько минут сделало море с Арутаки.

* * *

Перед второй волной Матаоа сказал Моеате:

— Возьми Эимату, а я возьму Моеа.

Ириа он велел:

— Лезь на пальму, привяжись как следует и сиди спокойно.

Потом он помог забраться на пальму родителям, протянув им сверху руку, и бегом вернулся к Моеате. Ириа помог матери вскарабкаться на дерево и держал маленькую сестру на руках. Матаоа взял у него ребенка и передал жене, которая успела привязать себя к пальме веревкой.

— Поторопись, — приказал он Ириа.

Сам он взобрался на соседнюю пальму и, привязавшись за пояс к стволу, бросил конец веревки Моеа и поднял ее к себе.

— Не бойся, папа здесь, с тобой, — успокаивал он дочь. Затем пропустил веревку ей под мышки и крепко, привязал девочку к дереву.

— Обними меня за шею и меняй руки, если устанешь.

Он почувствовал, как рука дочери обвилась вокруг его шеи, и прижал к себе хрупкое дрожащее тельце.

— Не бойся, моя маленькая Моеа, — шептал он ей на ухо, — не бойся, все будет хорошо.

— Ты удержишься? — крикнул он Моеате. Ответ потерялся в грохоте моря. Затем наступил кошмар.

* * *

Может, Мато и Техина слишком крепко затянули узел веревки и не смогли ее развязать. Или их сковал ужас? Оба они утонули. Их нашли далеко в море привязанными к вырванному с корнем стволу кокосовой пальмы. Так или иначе, они все равно погибли бы, так как дерево не устояло. Смерть, очевидно, была мгновенной, они не мучились.

Как ни велико было горе Матаоа, потерявшего родителей, он все же поблагодарил бога за то, что тот сохранил его жену и детей. Вот что значит судьба! В самый страшный момент они все находились в двадцати метрах друг от друга. Из четырех пальм одного возраста и почти одинакового размера не выдержала только та, на которой сидели старики. Было ли особое предопределение в том, что молодые выжили, а старые заплатили дань смерти?

Но уже другие беды подстерегали Матаоа и заставляли отвлечься от мыслей о постигшем семью горе. Заболела Эимата. Дыхание с хрипом вырывалось из груди девочки. Одеяло, в которое она была завернута во время подземного толчка, не спасло ее от простуды. В ней поселилась тяжелая болезнь. Моеа тоже была нездорова. Но ее заболевание носило иной характер. Казалось, она потеряла рассудок.

Кроме Мато и Техины погибли Фареуа, Туке, старая Тоуиа, Ли Мин, его жена, Нахеу с женой Мэрэ и двое стариков в церкви.

На следующий день, во второй половине дня, взглянув на море, люди подумали, что видят сон. К атоллу приближалось судно. Его вид вывел людей из оцепенения, перед ними забрезжила надежда. Нужно быть очень мужественными людьми, чтобы выйти в такое бурное море! Матаоа узнал военное судно, которое он видел в Папеэте. На Арутаки пришла помощь!

Уцелевшие жители атолла плакали, преисполненные волнения и благодарности, когда в пролив, издавая громкие гудки, вошел большой серый корабль. От него отделился вельбот с людьми, среди которых был губернатор Туамоту. Он прыгнул прямо в воду еще до того, как вельбот пристал к берегу. Некоторые туамотуанцы упали на колени и поднялись лишь тогда, когда матросы и чиновники взяли их под руки. Глаза последним застилали слезы, они смотрели на разрушенную деревню с такой печалью, как если бы несчастье случилось на их родине. Узнав, что Фареуа погиб, губернатор спросил, кто теперь вождь. Все взгляды обратились к Матаоа.