Атолл - [49]

Вскоре пристала первая лодка. Из нее высадилось двенадцать человек во главе с Фареуа. Он с большим достоинством приблизился к группе ждавших на берегу людей. Матаоа представил его старшему помощнику, таитянину, и тот перевел капитану и экипажу взволнованные слова вождя.

Он сожалел, говорил Фареуа, что люди, пришедшие с моря, попали на атолл Арутаки не по собственному желанию, а волею столь печальных обстоятельств. Поистине бог располагает стихиями и людьми. На Арутаки не было мужчины, женщины или даже ребенка, которые остались бы равнодушны к этому несчастью и не сочувствовали бы пострадавшим. Пусть эти люди чувствуют себя здесь как дома и считают жителей Арутаки своими братьями, которые готовы сделать для них все, что в их силах. Трудно выразить словами то, чем полны их сердца.

Старый белый человек, как и его спутники, казалось, был глубоко тронут этим обращением и пожал руку Фареуа и его односельчанам.

Но красноречивее слов было молчание жителей Арутаки, когда их провели в конец пляжа, откуда был виден выброшенный на риф корабль. Люди Арутаки пускались на лодке в плавание по миру, воплощенному для них в родном атолле. Они знали лишь берега атолла и дно лагуны, да и то, по их убеждению, не до конца. Из открытого моря, через пролив, прорезающий затерянное в океане кольцо кораллов, приходили к ним только медлительные, тяжелые шхуны с Таити, большей частью «Ваинианиоре». По сравнению с «Южным ветром» это были ненастоящие корабли. «Южный ветер» мог смело плавать по всем морям и покрывать расстояния между самыми отдаленными странами. Это судно было вестником внешнего мира. Люди Арутаки были потрясены зрелищем громадного, завалившегося на бок корпуса, которому никогда больше не суждено рассекать волны океана.

Владельца «Южного ветра» звали Гарри Хиггинботем, жену — Мэри, а дочерей — Сара и Дороти. Таитянин, старший помощник, откликался на имя Билли. Что касается капитана, то его имя произносили шепотом: Лестер. Он по-прежнему пребывал в прострации, не говорил ни слова, и никому не удавалось вывести его из этого состояния. Не сошел ли он с ума? «Не исключено», — сказал старший помощник.

Какое счастливое совпадение, что в ближайшее время прибудет правительственное судно! Наверно, губернатор изменит курс, чтобы отвезти потерпевших в Папеэте. А пока их надо как-нибудь устроить.

Было решено, что Гарри, Мэри, Сару и Дороти сегодня же доставят в деревню. Билли будет продолжать руководить разгрузкой судна, и двенадцать человек с Арутаки присоединятся к экипажу. Построят навес для вещей, а также две или три хижины для людей. Когда все, что можно перенести, будет доставлено на берег, решат, что делать дальше. Одна моторная лодка останется для связи. Она двигается быстрее, чем пирога.

Когда обо всем договорились и работа закипела, Фареуа и два члена совета семи вспомнили о Матаоа и Моеате. Они направились к хижине тапуни, и Тао присоединился к ним. За несколько минут до этого, предвидя неизбежный разговор, Матаоа отвел Моеату в сторону:

— Нас будут просить вернуться. Как ты думаешь поступить?

— Я не знаю. Мне стыдно. Все на меня смотрят.

— Хочешь вернуться в деревню?

— А что там с нами будет? Снова начнем жить, как раньше?

— Ты хорошо знаешь, что нет.

— Делай, как хочешь. Тебе решать.

Матаоа раздумывал. Они не должны обращать внимания на необычную обстановку в связи с кораблекрушением и на присутствие иностранцев. Нужно действовать так, как если бы ничего не произошло.

* * *

— Вот почему сегодня же вы оба должны вернуться, — заключил Фареуа.

Лицо Матаоа сохраняло выражение почтительного внимания, он опустил глаза и погрузился в размышления. Они дошли до затемненного уголка пляжа, выдававшегося в лагуну. Только что они с Моеатой молча выслушали все доводы Фареуа, двух членов совета семи, а также Тао. Последний сообщил, что Техина и Мато простили их, и передал Матаоа подарок отца. Теперь пришла очередь Матаоа высказать свое мнение. Юноша оказался в затруднительном положении. Он испытывал 10* 147 большое почтение к этим влиятельным пожилым людям, но не хотел обещать ничего такого, что шло бы вразрез с интересами его и Моеаты. Довольно долго они вели оживленную дружескую беседу. К какому же заключению они пришли в результате? Приезжает губернатор Туамоту и будет стыдно, если они останутся в тапуни. Пусть они к этому времени вернутся, а затем все уладится.

— Ну, как? — спросил Фареуа.

— Мы хотим пожениться, вот и все, — сказал Матаоа.

— Я тебе сказал, сначала лучше вернуться.

Но Матаоа не хотел остаться в дураках. Он покачал головой:

— Мы оба хотим, чтобы сначала родители дали нам согласие на брак.

Теперь было сказано все. Наступило молчание.

Только сейчас Матаоа понял, как правильно поступил, взяв на себя смелость ослушаться старших. Он сделал бы ошибку, если бы согласился с их доводами. Фареуа и все остальные также почувствовали, что Матаоа прав. Нужно было убеждать не этих двоих, а их родителей. Они обменялись многозначительными взглядами и поднялись.

* * *

Весь следующий день Матаоа трудился над окончанием навеса, а Моеата, занятая стряпней, не имела ни одной свободной минутки. Обилие новых продуктов в ящиках и коробках, составлявших груз корабля, ставило ее в затруднительное положение.