Атлетичный мозг - [106]

В слове «бейсджампинг» вторая часть образована от английского jump — «прыгать», а первая представляет собой акроним из первых букв английских слов, означающих соответственно: «здание», «антенна», «мост» и «земля». Слово придумала группа скайдайверов, которые и создали новый вид спорта в 1970-х гг. Они взяли тот же принцип свободного падения, что и в скайдайвинге, или затяжных прыжках с парашютом, только здесь прыжок совершается не с самолета, а с крыши высотного здания, антенной башни, моста или отвесной скалы. Человек, выполнивший прыжок с каждого из этих четырех типов возвышений, получал бейс-номер, и таких номеров уже было присвоено порядка двух тысяч.

У Карла Бениша был бейс-номер 4, но именно он считается основателем бейсджампинга как человек, неустанно стремившийся передать другим людям ощущение того, как от прыжков захватывает дух. Бениш снимал замечательные сюжеты на камеры, которые крепились к шлему и костюму на уровне живота — а ведь они весили куда больше, чем простенькие, недорогие камеры GoPro, столь популярные сегодня. В новый спорт он пришел, как все, из скайдайвинга, когда ему захотелось испытать нечто большее. Он много раз прыгал с горы Эль-Капитан в Йосемитском национальном парке, проделывал и более оригинальные трюки, как, например, прыжок из вагона поезда, движущегося по мосту.

Риск является неотъемлемой частью подобного рода предприятий, и, как ни печально, однажды фортуна может отвернуться от смельчака. Есть еще один список, в котором имя Бениша значится уже под номером 7. В 1984 г. они с женой отправились в Норвегию покорять Стену троллей. Их сопровождала съемочная группа, а план был заснять новый рекорд высоты прыжка с вершины утеса 1800 метров.

Все прошло удачно. Однако на следующее утро Карл вновь поднялся на Стену, чтобы совершить еще один прыжок, на сей раз уже в одиночку и с другой, более опасной скалы. Возможно, в полете он зацепил какой-то выступ, а может, парашют раскрылся неправильно. Так или иначе, родоначальник бейсджампинга стал его седьмой жертвой. Со временем число таких жертв возросло до нескольких сотен человек. Что именно побудило его вернуться на гору, до сих пор неясно, но то, что прыжки затягивают, сомнению не подлежит.

«У меня сломана таранная кость (самая главная в голеностопном суставе) правой ноги; бедренная кость правой ноги вверху, рядом с суставом; правое запястье; головка лучевой кости, так что теперь у меня в локте стоит протез; и еще сломано плечо и капсула плечевого сустава», — перечисляет Джейми Флинн. В 16 лет он начал военную службу в парашютно-десантном полку и восемь лет провел в Ираке и Афганистане. После армии занимался скайдайвингом, а потом влюбился в бейсджампинг. 30 июня 2014 г. в Турции Флинн совершил прыжок в вингсьюте с борта сверхлегкого самолета. «Все было отлично, — вспоминает он. — Парашют раскрылся, и я начал маневрировать в направлении точки приземления. Но быстро понял, что не смогу на нее попасть, так что надо было срочно искать альтернативный вариант. Вообще, в этом виде спорта нужно уметь принимать решения за доли секунды. В тот конкретный момент я принял неверное решение, за что потом расплачивался целый год».

Флинн решил приземляться там, где, как ему показалось, была трава. Трава там действительно была, только покрывала она не землю, а груду острых камней. Правой ногой он угодил в зазор между двумя камнями, из-за чего сломал голеностоп, затем его еще подбросило вверх, и к моменту повторного столкновения с землей он получил все остальные травмы и переломы, перечисленные выше. Крича от боли, он пролежал на труднодоступном горном склоне более сорока минут, прежде чем до него смогли добраться люди.

Тем не менее Флинн не захотел расставаться с прыжками: «Когда мне сказали, что я больше не смогу прыгать, я рассмеялся и сказал врачу: „Это мы еще посмотрим…“ Правда, тогда я еще не знал, насколько серьезными были мои травмы, но, как и все мои знакомые-бейсджамперы, я очень упертый человек. Я поставил себе цель вернуться в бейсджампинг, и я достиг ее». Флинну, можно сказать, повезло: более двухсот человек погибли, выполняя прыжки, — из-за неверных решений, плохого снаряжения или внезапных порывов ветра. Так почему же люди продолжают идти на риск?

Экстремальные виды спорта всегда привлекали отчаянных смельчаков, от серферов — покорителей многометровых волн до участников Турист-трофи на острове Мэн. Что же заставляет их действовать вопреки инстинкту самосохранения? Чем они не похожи на обычных людей, которым и в голову не придет прыгать с крыши небоскреба или съезжать с горы по узкой тропинке на велосипеде со скоростью выше 200 км/ч? И есть ли что-то, что отделяет даже внутри этой небольшой группы тех, кто может зайти слишком далеко, от тех, кто способен остановиться у тонкой черты, переход через которую означает гибель?

Наверное, читатель не удивится, узнав, что ответы на все эти вопросы надо искать в мозге.

Тотальная зависимость от экстрима

«Самый волнующий момент — это когда ты отталкиваешься и отрываешься от скалы, потому что ты переходишь из одного мира в другой», — говорит Руди Кассан после прыжка с Ромсдальсхорна; это он пролетел ближе всех к нашей группе. Кассан исполнял роль Бениша в нескольких эпизодах документального фильма 2015 г. «Солнечный супермен» (Sunshine Superman), где показывался полет бейсджампера. Руди быстро сметает обед (как видно, смертельный риск пробуждает зверский аппетит), после чего рассказывает, о чем он думает во время полета.