Атласная куколка - [6]

Спустившись с Монмартра, таксист погнал юркий «Рено» через просторную площадь Оперы на такой скорости, словно рассчитывал выиграть Гран-при на автогонке в Монако. Что есть силы упершись ногами в пол, Сэм едва замечала, как по бульварам, несмотря на раннее субботнее утро, проносятся почти вплотную друг к другу бесчисленные машины, мелькают бесконечные ряды зданий восемнадцатого века, промежутки между которыми заполняют фонтаны, статуи и обелиски в честь многочисленных славных побед французского народа.

«По ночам держись подальше от Булонского леса, — предупредила ее Джин Руис, — там полно жуликов, и тебя вмиг ограбят не хуже, чем в нашем Центральном парке. Водопроводную воду пей без опаски. Довольно приличный гамбургер, если уж очень заскучаешь по ним, можно купить в „Бургер Кинг“ на Ели-сейских Полях, но с наступлением темноты там становится небезопасно: полно туристов и юных французов, ищущих приключений. Берегись воров, особенно цыган — могут обчистить карманы и вырвать сумочку. В этом году французы сходят с ума по всему американскому, особенно по американским джинсам, американской еде и американским долларам, поэтому сейчас они более любезны, чем раньше».

— Одному богу известно, на что это окажется похоже, — сказала Минди Феррагамо в аэропорту Кеннеди. — Рядом с улицей Бенедиктинцев расположены «Шанель», «Гре» и «Нина Риччи», а это неплохое соседство. С другой стороны, кто знает? Это должно быть небольшое ателье-магазин с уютным салоном, примерочными, парой комнат для офиса и подвалом, пригодным под склад.

Такси свернуло на боковую улочку, въехало двумя колесами на тротуар и, резко дернувшись, замерло.

— Приехали, — объявил водитель и, повернувшись, уставился на Сэм тем же затаенно-жадным взглядом, каким встретил ее в аэропорту.

Он больше походил на араба, чем на француза, — смуглый юнец в тяжелой кожаной куртке. Прищурившись, он скользнул взглядом по ее джинсовому жакету, обтягивающему высокую грудь, и, оценивая, задержался на полных губах и светлых волосах.

— Платите, — потребовал он, протягивая руку.

Латунная табличка на здании, перед которым они остановились, гласила: «Салон высокой моды Лувель». Насколько можно судить, это то, что ей нужно.

— О'кей, держите, — сказала она и открыла дверцу. Когда такси отъехало, Сэм отошла назад, чтобы окинуть взглядом дом номер пять на улице Бенедиктинцев. Единственное сохранившееся в этой тупиковой части улицы высокое здание в восемнадцатом веке было, вероятно, частью сплошной, растянувшейся на мили стены из домов. Оно поднималось на четыре с половиной этажа и заканчивалось крытой черепицей мансардой, которую венчал лес печных труб. Когда-то белый фасад из песчаника потемнел от сажи. Массивные деревянные двери с потертой кое-где лакировкой украшали латунные ручки в форме львиных голов с продетыми в пасти массивными кольцами. В Соединенных Штатах такой дом стал бы музеем или памятником. В Париже он был одним из многих.

На общем фоне резко выделялась единственная современная деталь — мрачного вида, чернее ночи, спортивный автомобиль с обтекаемыми формами, припаркованный чуть дальше по улице, возле платана.

Пройдя под мощенной булыжником аркой за массивными воротами дома номер пять, можно было попасть на открытую площадку, которая, вероятно, была когда-то предназначена для конных экипажей клиентов. Сейчас во внутреннем дворике в ярком пятне солнечного света бок о бок пристроились два автомобиля и черный мотоцикл.

Сэм долго стояла, разглядывая дворик. Ей казалось, что она угодила на съемочную площадку какого-то старого фильма вроде «Жижи» или «Мулен Руж». Внезапно у нее возникло ощущение, что эта простая, как считалось, проверка окажется куда более сложной и запутанной.

«Джексон Сторм интернэшнл» несколько месяцев вела переговоры о покупке ткацкой и швейной фабрик в Лионе. Однако в пакете документов, присланных брокерами из Лондона по окончании торгов, неожиданно оказался список дополнительных приобретений, которые не входили в первоначальный вариант: маленький, но весьма ценный земельный участок на юге Франции в курортном местечке Сен-Тропез, многоквартирный дом в рабочем предместье небольшого городка Уаз и нечто под названием «Дом моды Лувель» на улице Бенедиктинцев в Париже. Юридическая фирма сообщила только, что это салон высокой моды. Название никому ни о чем не говорило. Офис Минди Феррагамо срочно связался с Парижем и выяснил, что Дом моды Лувель не зарегистрирован в «Синдикате высокой моды» Парижской торговой ассоциации.

— О'кей, значит, мы не купили по ошибке салон Пьера Кардена, — только и сказал Сторм. — Так что же это?

По обеим сторонам подъезда Дом моды Лувель возвышались колонны в дорическом стиле с облупившейся светло-бежевой краской. За двойными французскими дверями того же цвета виднелась мраморная винтовая лестница. Если Дом моды Лувель работает по субботам, то здесь что-то подозрительно спокойно. Арка и деревянные двери, конечно, не давали шуму улицы проникать в дом, но и изнутри не доносилось ни звука.

После того как улеглась первая суматоха, вызванная неожиданными приобретениями, дополнившими покупку ткацкой фабрики, штаб-квартира Джексона Сторма в Нью-Йорке связалась с несколькими журналами мод и женской газетой «Вуменс вэа дейли», чтобы ненавязчиво выяснить, слышал ли кто-нибудь хоть что-то о Доме моды Лувель в Париже. Главный редактор «Харперс базар» ответил, что название кажется ему очень знакомым, но, по его мнению, Дом моды Лувель свернул дела лет сорок-пятьдесят назад. Это подтверждалось информацией, полученной от друга Дианы Врилэнд, который сообщил, что последним модельером Дома моды Лувель считается некая мадемуазель Клод, которая была вроде бы подружкой Коко Шанель.