Атлантида - [82]

То, как выглядит наша душа, наше истинное «Я», это тоже тело, но только еще менее плотное, чем те, в которых мы сейчас. И оно более чувствительное. Может многое чувствовать, воспринимать, гораздо больше. И излучает оно сильнее, нежели мы в данный момент. Поэтому у исходящего излучения и была такая огромная сила света и воздействие.

— Так же я полагаю, что эти тела света состоят все из той же энергии, о которой я тогда пытался всем сообщить, то есть из любви. И эти светящиеся тела ее же и излучают в пространство вокруг, поэтому любовь так приятно ощущать и чувствовать. Это ведь энергия противоположная страху. Она прекрасна сама по себе.

Все наши решения, которые мы постоянно принимаем, проживая свои жизни, основаны на этих двух противоположных энергиях: страхе и любви. И только от нас зависит, какую из энергий мы выберем в качестве первоисточника при принятии тех или иных решений.

— Если вы желаете жить и процветать далее, то предпочтительно в своих действиях и принимаемых решениях руководствоваться любовью, а не страхом. Вы, я полагаю, уже в достаточной степени ощутили и прочувствовали последствия всех ваших выборов, решений и действий, первопричиной которых являлся страх, а не любовь. Думаю, вам этого должно хватить с лихвой, чтобы не повторять в дальнейшем ранее совершенные вами ошибки. Не так ли Нара?

— Да, да, конечно. Я поняла, все поняла. И лучше я буду руководствоваться любовью, которая доставляет столько трепетных и светлых чувств и ощущений. Да и другие люди уже тоже, наверное, все поняли.

Я решил выяснить, почему это Максимилиан все молчит и молчит, неужели у него совсем нет ко мне вопросов, и взглянул на него. Он шел рядом. Блаженная улыбка сияла на его лице. Но что–то тут было не так. Уж слишком отрешенным он выглядел, не замечая практически ничего вокруг себя. Наверное, все еще находился под впечатлениями тех ощущений, что получил на площади. И, скорее всего, был не в курсе тех бесед, что мы вели с Нарой.

Ладно. Пусть наслаждается. Я не стал его отрывать от грез, в которых он, оказывается, пребывал все это время, и уже было, отвернулся к Наре, дабы продолжить диалог, но тут мои глаза от удивления поползли на лоб, широко открывшись. Я онемел от увиденного.

Макс шел рядом с Нарой, по правую сторону от меня, равномерно перебирая ногами…, ступни которых находились примерно сантиметрах в десяти над землей и почти не касались травы. Вот так дела.

Я еще несколько мгновений тупо пялился на Макса, парящего над землей. Потом опомнился и, положив Наре руку на плечо, привлек ее внимание.

— Что, Виталий? Я как–то не так ответила тебе? Скажи, что не так в моем ответе? Чем я тебя так напугала? — Нара слегка отшатнулась от меня, произнося эти вопросы.

Услышав последнюю ее фразу, я понял, она, скорее всего, испугалась моего вида. Ведь мое лицо до сих пор выражало сильное удивление.

— О, нет, нет. С твоим ответом все в порядке. Ты на Макса взгляни, — успокоил и тут же заинтриговал я Нару.

Она беглым взглядом окинула Максимилиана, затем снова повернулась ко мне.

— А что с ним не т…? — вопрос застрял у Нары в горле, а она сама, на этот раз медленно повернув голову, еще раз посмотрела на Макса. Ее глаза, так же как и мои, несколькими мгновениями ранее, расширились от удивления.

Внезапно меня разобрал жуткий смех. Я схватился за живот, едва не падая на колени. Меня так раздирало от хохота, что на глазах проступили слезы.

Просто я вспомнил момент, когда сам, беседуя с Духом о своем расцвете и обретении себя, удивительным образом поднялся к нему в воздух. И теперь аналогичная история происходила с Максом Говардом, прямо у меня на глазах, но теперь свидетелем была еще и Нара.

Глядя на то, как меня согнуло пополам от хохота, Нара тоже начала смеяться. А Макс, знай себе, все шел и шел, по воздуху, не обращая внимания ни на что вокруг. Даже наш с Нарой смех не мог отвлечь его внимания от повторного переживания полученных им ощущений.

Так мы в скором времени оказались у озера, над центром которого, равномерно разливая голубоватое сияние, как и всегда, сверкала Атлантида.

И, о чудо, на берегу озера, находилась королева Лира, собственной персоной. Похоже, что она тем временем общалась с Атлантидой, располагаясь на песке спиной к нам.

Очевидно, услышав наше «ржание», просто смехом это теперь назвать, было нельзя, Лира обернулась и, улыбаясь, посмотрела на нас троих. Затем, встав с песка, пошла нам навстречу.

Мы с Нарой уже просто давились смехом, и, наконец, не выдержав, оба бухнулись на колени, продолжая при этом, захлебываясь от хохота, хрюкать.

— Что с вами такое происходит? — Лира намеревалась поскорее выяснить причину такого нашего состояния.

— А…, ты…, взгляни…, на…, Макса…, Лира…, и…, сама…, все…, поймешь, — продолжая хрюкать и заикаться через каждое слово, я с трудом ответил на вопрос Лиры, и с новой силой начал смеяться, держась обеими руками за живот, готовый вывернуться на изнанку.

Она перевела свой взор на Максимилиана, а тот, наконец, отвлекся от своих мечтаний, и, завидев Лиру, все так же по воздуху бодро зашагал к ней.

Теперь Макс просто не мог не обратить своего внимания на наше с Нарой поведение, и, изобразив на лице недоумение, еще пуще припустил к Лире, горя желанием выяснить причину нашего смеха.