Атлантида - [80]

Я огляделся. Люди перед дворцом стояли в полном молчании и взоры всех до единого были направлены на нас. У многих блестели глаза, наверное, от проступивших слез, от радости и счастья, как было и со мной. Многие утирали их тканевыми платками, кто–то подолом своей одежды, а кто просто закрыв лицо руками, и вовсе не стал себя сдерживать.

Меня тоже переполняли светлые чувства, и слезинки, скатываясь по щекам, капали на футболку, оставляя на ней мокрые следы.

Даже у Макса повлажнели глаза, хотя он сдерживал себя, как только мог. А про Нару и Лиру и говорить нечего. Девушки есть девушки.

Любовь наполняла меня до краев. Сейчас я полюбил всех, тех, кто находился на площади, и тех, кто стоял рядом со мной в ложе правителей. Я полюбил, даже Лита и Тона. И для меня было не важно, что сделали эти двое в прошлом, и что еще натворят в будущем. Важна была на данный момент их суть, их настоящее «Я», их душа.

Внезапно пространство вокруг меня осветилось ярким золотистым светом, добавляя его к свечению атлантийца. Взглянув на свою руку, я обнаружил, что она состояла из света. Посмотрел вниз на свои ноги. Везде был только чистый, струящийся свет, отливающий золотом.

У меня получилось!!! Я изменился подобно старцу из древней Атлантиды. Посмотрев на атлантийца, в ответ я был озарен его доброй улыбкой и весь его вид говорил, «мол, вот видишь, все вышло, а переживать и сомневаться по этому поводу совсем не стоило».

Толпа снова вздрогнула, и еще один рокот удивления пронесся над ней из конца в конец.

Я обернулся. Нара и Лира, а так же и Максимилиан, широко раскрыв, блестящие от слез глаза, с нескрываемым удивлением и улыбаясь, от переполнявших их чувств, смотрели на меня, не моргая. Одежда на девушках–атлантийках на груди почти вся намокла. Макс в этом от них тоже далеко не отстал.

— Вот, кем мы все являемся на самом деле! Вот, кто мы есть в действительности! Запомните эти моменты, эти чувства, эмоции и храните память о них в ваших сердцах, что бы ни случилось, что бы ни произошло.

— А то, что вы чувствуете сейчас, и почему от этих чувств у многих из вас слезы на глазах, это и есть та самая любовь, та энергия, о которой я вам и пытался сообщить. Как видно, словами этот опыт не опишешь. Его не выразишь речью. Любовь можно только пережить, — обратился я, наконец, к людям, все также смотрящим во все глаза на ложу, где находились я, атлантиец, королева Лира, Нара, Максимилиан и представители совета.

— Сохраните это чувство в ваших сердцах, очистите любовью от страха, который копили всю свою жизнь, ваши души. Теперь он более не нужен. В нем нет необходимости. Поймите это и отпустите все свои страхи. Пусть они больше не мешают вам процветать, живя в счастье, гармонии и с любовью, — я дарил всем людям и вообще всему вокруг те светлые чувства, что наполняли меня, ощущая, как благодатный свет и ласковое, согревающее всех тепло, расходятся от меня, разливаясь повсюду, словно жидкость, и заполняя собой окружающее пространство.

Больше я ничего произнести не успел, так как последовало еще две вспышки света на свободных местах все в той же ложе правителей, где находились мы. На этот раз даже старец–атлантиец слегка опешил. Было похоже на то, что и он не представлял, что происходило в данный момент.

Как и в случае со старцем, через мгновение обе вспышки оформились в человеческие образы, целиком состоящие из света. На этот раз это был мужчина зрелых лет и женщина чуть помоложе.

— Тан, Яра, а вы что здесь делаете? — все мы услышали вопрос атлантийца к этой парочке, только что возникшей перед нашими взорами.

— Мы решили проявиться здесь и воочию понаблюдать за происходящим, потому как данное событие случилось впервые вообще за всю историю человечеств всех времен, и мы не смогли пропустить его. Знаете, какой переполох сейчас там, откуда мы явились? — женщина заговорила первой, и ее голос был таким же прекрасным, как и у старца, с которым я встретился ранее, в своих снах.

— Всем очень интересно то, что сейчас происходит, и многие, многие из нас наблюдают, хотя и не решились проявиться здесь, как это сделали мы, — мужчина продолжил свою речь вслед за женщиной.

Имя, вновь проявившегося атлантийца, показалось мне знакомым, но я никак не мог вспомнить, почему оно мне было знакомо. Рассуждая над этой дилеммой, я все также стоял в образе света, и, оглядывая, стоявших вокруг меня людей и атлантийцев, невольно заметил некую странность во взгляде Лиры. Она, очевидно, тоже старалась что–то припомнить, при этом как завороженная всматривалась в лица этих двух атлантийцев, будто они содержали в себе ответ. А спустя мгновение мне все стало ясно. Я понял, почему Лира так на них смотрела. Она своими словами разом разрешила и мою загадку тоже.

— Отец? Мама? Так это вы? Это действительно вы? — Лира, произнося эти слова, почти сразу же заставила умолкнуть троицу, состоящую из света, и обратить их внимание на себя. Я, в свою очередь, все сразу же вспомнил. Этот атлантиец был отцом Лиры — Таном Сатта, а Яра, очевидно, была ее матерью.

— Да, это мы, Лира. Малышка, как ты выросла, — Яра была рада, снова встретится со своей дочерью.