Атлантида под водой. Человек ниоткуда - [12]

Мы настаиваем, хотя и понимаем законную недоверчивость читателя, мы сказали бы — затопленного портретами красавиц в романах и не видящего подтверждения этому изобилию в жизни, — мы все же настаиваем, что мисс Сидония была классически хороша, если, конечно, под классицизмом подразумевать наиболее совершенный тип данной эпохи. Мы не хотим в нашем художественном портрете навязывать читателю цвет глаз и волос и вообще то, что в паспортах называется приметами простыми и особыми. Мы не любим книжек с картинками и пишем не для детей. Мы полагаемся на фантазию читателей и дадим ей только общие отправные пункты.

Все эпитеты модной красоты были приложимы к ней, как то: стройная, задорная, худощавая, развитая спортом и крепкая, свободная, смелая и т. д. Это не портрет, скажете вы? Пускай! Зато мисс Сидония успела за это время дойти до опушки леса, спускавшегося оврагом к реке, и присесть на срубленное дерево.

Наступила очередь письма Визерспуна. Мы не будем приводить его дословно, оно не заслуживает настолько внимания. Мистер Визерспун, далеко еще не старый человек, познакомился с мисс Сидонией на балу прошлой зимой. Мистер Визерспун увлекся мисс Сидонией. Это было строго деловое увлечение, не осложненное лишними сантиментами. Вопрос обстоял так: либо мисс Сидония станет женой миллиардера со всеми вытекающими из этого последствиями, либо мистер Визерспун забудет ее. Время пока что терпело, и Визерспун заполнял листы своих писем описаниями подготовки экспедиции, приглашая мисс на прогулку по океану с явной надеждой выбрать минуту на море для предложения ей своей руки. Мисс Сидонии эта прогулка улыбалась, и Визерспун сообщал ей день отплытия.

Мисс Сидония удовлетворенно кивнула. Ей давно хотелось совершить морское путешествие. Она не слишком доверяла открытию Стиба, она была достаточно американка и не без основания полагала, что прогулка, деловая для других, для нее может стать увеселительной. Она отдавала себе отчет в том, что мистер Визерспун воспользуется их совместным и длительным пребыванием на корабле и не преминет сделать ей предложение. Она относилась к этому с глубочайшим равнодушием. Брак вовсе не был для нее привлекательной гаванью. Она расценивала его, скорее, как ребенок — родной дом по возвращению из цирка, то есть как нечто скучное, обычное, но необходимое. Она пока чуждалась любви, предпочитая теннис Солнце накаляло землю, река утомляла глаза ослепи тельным блеском сверкающих на солнце зеркал, в лесу было прохладно и тихо. Стоило ли думать о браке, Атлантиде, мистере Визерспуне? Она пересела на траву, прислонилась к дереву и задремала.

Весьма обычно, что спящих царевен пробуждает пылким поцелуем какой-нибудь захудалый принц, бродящий по свету в поисках золотых россыпей и богатых невест. Но у принца мисс Сидонии был особенно потрепанный вид. Кроме того, он был явно несовершеннолетним. Он держал в руке старую жестянку из-под консервов, громко смеялся, дерзко будя сумрачное и до сих пор безработное эхо, и протягивал жестянку мисс Сидонии. Когда она взглянула на него, он без малейшего стеснения заявил, сдернув с головы свой убор, который в обыденной жизни, вероятно, был когда-то куском бархата для чистки лакированных ботинок:

— Купите, мисс, совсем недорого, чертовски вкусная штука! Гарантия от порчи на сутки!

Сидония невольно заглянула в жестянку, В ней плавали какие-то пескари величиной с мизинец своего владельца. Она рассмеялась.

— Нет, милый, их вряд ли хватит даже для такого великана, как ты. Но скажи, пожалуйста, с чего это ты вздумал пугать меня?

Несовершеннолетний принц искренне удивился. С достоинством и простодушием, присущим его званию, он возразил:

— Пугать? А разве вы спали? У вас были открыты глаза. Я не хотел пугать вас. Я просто подумал: вот сидит симпатичная мисс. Почему бы ей не купить у меня рыбу? Ем же я ее уже третий день. Во всяком случае, мисс, я могу почистить ваши туфли!

Принцы становились на одно колено, потрясали в воздухе мечом и клялись умереть за принцессу. Такова была их профессия, и, возможно, в свое время она была не хуже всякой другой. У мальчика была, очевидно, другая профессия, потому что он выполнил лишь часть ритуала. Он тоже стал на колено, потряс в воздухе своим головным убором, но вместо клятв начал им же с помощью плевков и правого рукава полировать туфли Сидонии. Как только первый плевок попал на туфлю Сидонии, она смеясь закричала:

— Что ты делаешь? Зачем ты портишь мои туфли? Но Том ответил уже с истинно королевским достоинством:

— Я не могу испортить вашей обуви, мисс! Простите, мисс, но, я — специалист своего дела!

Он прищурился и критически поглядел на туфли Сидонии.

— Такие туфли, мисс, стоят восемь долларов тридцать центов на Пятой Авеню, но крем, который они дают в придачу, хуже, чем был у меня.

Он добился яркого блеска на туфлях Сидонии, потом уселся рядом с ней, поставил своих пескарей на землю и, глядя ей в лицо, непредумышленно сказал такую тонко рассчитанную фразу, словно ему суфлировал знаменитый благодетель малоразговорчивых принцев — Кот в сапогах:

— Подумать только, мисс, как вы мне напоминаете мою сестру! У вас, конечно, туфли получше, много лучше, но глаза и волосы — прямо как на портрете! Она тоже была очень веселая.