Атлантида - [68]

Сегейр-бен-Шейх остановился.

— Слезайте, — сказал он.

В скале пел свою песенку родник. Туарег подошел к воде и наполнил ею большой кожаный стакан.

— Пейте, — произнес он, подавая его сначала мне, а потом Танит-Зерге.

Мы повиновались.

— Пейте еще, — приказал он. — Тем больше останется воды в ваших мехах. Постарайтесь не испытывать больше жажды до самого захода солнца.

Он попробовал, крепко ли была стянута подпруга у верблюда.

— Теперь все хорошо, — тихо проговорил он. — Ну, через два часа начнет светать. К тому времени вы должны исчезнуть из виду.

В эту критическую минуту мною овладело волнение.

Я подошел к туарегу и взял его руку.

— Сегейр-бен-Шейх, — произнес я, понизив голос, — почему ты все это сделал?

Он отступил на шаг, и я увидел, как сверкнули его глубокие мрачные глаза.

— Почему? — спросил он.

— Да, почему?

— Пророк, — важно ответил он, — разрешает праведнику, один раз на его земном пути, забыть свой долг для чувства жалости. Сегейр-бен-Шейх пользуется этим разрешением ради того, кто спас ему жизнь.

— А ты не боишься, — сказал я, — что, вернувшись к французам, я раскрою им тайну Антинеи?

Он покачал головой.

— Я этого не боюсь, — возразил он, и голос его зазвенел иронией. — Тебе совсем неинтересно, сиди-поручик, чтобы люди твоей страны узнали о том, какой смертью погиб сиди-капитан.

Я вздрогнул при этом логичном ответе.

— Я делаю, может быть, ошибку, — прибавил туарег, что оставляю в живых девчонку… Но она тебя любит и ничего не будет рассказывать. Ну, поезжайте: день близок.

Я хотел пожать руку этому странному спасителю, но он снова отступил назад.

— Не надо меня благодарить. То, что я делаю, — это для самого себя, чтобы заслужить расположение бога. Знай, что никогда ничего подобного я уже не сделаю ни для кого другого, ни для тебя.

Видя, что я поднял руку, желая его успокоить на этот счет, он произнес насмешливым тоном, который звучит еще до сих пор в моих ушах:

— Не уверяй меня. То, что я делаю, полезно для меня, а не для тебя.

Я посмотрел на него, ничего не понимая.

— Не для тебя, сиди-поручи, не для тебя, — сказал он важным голосом, — ибо ты вернешься, но в тот день уже не рассчитывай на благожелательность Сегейр-бен-Шейха.

— Я вернусь? — пробормотал я, вздрогнув.

— Да, ты вернешься, — повторил туарег.

Он стоял, как зловещая статуя, у черной скалы.

— Да, ты вернешься, — продолжал он с силою. — Теперь ты отсюда бежишь, но ты ошибаешься, полагая, что, возвратившись в свой мир, ты будешь смотреть на него теми же глазами, как раньше. Отныне одна мысль будет тебя преследовать повсюду, и настанет день, — через год, через пять, через десять лет, может быть, — когда тебя увидят в этом же самом проходе.

— Замолчи, Сегейр-бен-Шейх! — воскликнула дрожащим голосом Танит-Зерга.

— Замолчи, противная мошка! — прикрикнул он на нее.

И злобно усмехнулся.

— Девчонка, видишь ли, боится: она знает, что я говорю правду, так как ей известна история поручика Гельберти.

— Поручика Гильберта? — спросил я, обливаясь потом.

— Это был итальянский офицер, встреченный мною восемь лет тому назад между Ратом и Радамесом. Случилось так, что его любовь к Антинее не подавила в нем любви к жизни. Он сделал попытку к бегству, увенчавшуюся успехом, — не знаю, каким образом, ибо я ему не помогал,и вернулся в свою страну. И вот слушай: ровно через два года, в тот же самый день, отправившись на разведку, я нашел перед северной оградой жалкого, оборванного, наполовину мертвого от голода и усталости, человека, тщетно искавшего вход в оазис. То был вернувшийся в Хоггар поручик Гильберти… В красном мраморном зале он занимает нишу номер 39.

Туарег тихо засмеялся..

— Такова история поручика Гильберти, которую тебе хотелось узнать… Ну, а теперь хватит. Садись на своего верблюда.

Не говоря ни слова, я повиновался. Танит-Зерга, сидя позади меня, обнимала меня своими маленькими руками.

Сегейр-бен-Шейх все еще держал за узду дромадера.

— Еще одно слово, — сказал он, указывая рукой на мелькавшую вдали, с южной стороны, черную точку на синеватой линии горизонта. — Ты видишь этот гур, вон там: вы должны его держаться. Он находится отсюда в тридцати километрах. Вы должны его достигнуть к восходу солнца. После того справься по карте. Следующий пункт вашего пути отмечен на ней знаком. Если ты не будешь отклоняться от указанного направления, то через неделю вы будете в уэде Телемси.

Верблюд вытянул свою длинную шею, вдыхая в себя доносившийся с юга душный ветер.

Широким движением туарег отпустил узду животного.

— Ну, теперь поезжайте!

— Благодарю тебя, Сегейр-бен-Шейх, и прощай! — сказал я, поворачиваясь на седле.

Издалека до меня донесся его ответ:

— До свидания, поручик Сент-Ави!

XIX. ТАНЕЗРУФТ

В течение первого часа нашего бегства, крупный мехари Сегейр-бен-Шейха вез нас с безумной быстротой. Мы проехали, по крайней мере, миль пять. Напрягая зрение, я направлял животное в сторону указанного мне туарегом гура, гребень которого постепенно увеличивался на начинавшем бледнеть небе.

От стремительного бега драмодегза ветер со свистом проносился мимо наших ушей. Большие кусты ретема бежали нам навстречу справа и слева, напоминая мрачные, иссохшие скелеты.