Атаман - [36]
После пятого залпа к Семенову подошел поручик-артиллерист, маленький, кривоногий, с красными от бессонницы глазами, и произнес просто:
— У меня все!
— По коням! — скомандовал подъесаул, кивнул благодарно поручику и бегом, увязая в грязи, побежал к Белову.
Через две минуты казацкая лава уже неслась на немецкий батальон. Потемнело, предметы потеряли свои очертания, углы сгладились, небо заволокло тучами. Откуда-то из оврагов, стараясь стелиться пониже, приволокся холодный ветер, пробил до костей. Того гляди, снег с небес посыпется.
— Ы-ы ы! — закричал кто-то исступленно, страшно.
Лава крик этот подхватила, и потащился он вместе с лошадьми над землей, протяжный, вышибающий дрожь на коже, дикий — Ы-ы-ы-ы! — так, наверное, кричали степняки-кочевники, идя в атаку на неприятеля.
Из-за перевернутых немецких фур ударил нестройный залп, но лаву он не остановил — слаб был, — лишь вызвал у казаков злость. Лошадь Семенова первой перенесла всадника через опрокинутую телегу, он изогнулся по-рыбьи и полоснул шашкой какого-то серолицего мальчишку в широкой, не по размеру шинели и разлапистым хомутом воротника, из которого тонким куриным стебельком вылезала немощная шея. На шее с трудом удерживалась крупная круглая голова. Жалко было, конечно, шашкой рубить куренка, но Семенов рубанул, поскольку тот держал в руках винтовку и азартно палил по казакам.
Голова с открытым ртом и хлопающими глазами, брызгаясь кровью, покатилась в сторону.
— Ы-ы-ы! — взревел кто-то рядом с Семеновым, командир сотни на рев не оглянулся, настиг толстого немца в блестящей парадной каске, рубанул его по спине, а когда немец остановился и с надсаженным щенячьим криком развернулся, рубанул его по шее.
На войне жалости быть не может. Не должно быть. Хотя бесследно не проходит ничто — и тот серолицый мальчишка еще возникнет в памяти, и этот толстый немец с жалобным детским криком. Семенов почувствовал, что у него неожиданно остановилось сердце, а в рот словно комок какой влетел; сотник вскинулся в седле, выпрямился по-сусличьи, грузным столбом, рассек впустую шашкой воздух, потом со свистом рассек еще раз — он будто вытирал о воздух клинок, как тряпку, — и в следующий миг вновь бросил коня вперед.
Под шашку попал унтер с худым, посеченным оспой лицом — видно, из породы вечных больных. Отбивая удар Семенова, унтер вскинул винтовку, лезвие шашки резануло по стальному стволу, взбило сеево искр, унтер ловко повел винтовкой в сторону, затем отбил второй удар шашки.
— Пся крев![24] — прорычал Семенов, наполняясь злостью, сделал шашкой обманное движение, потом скользнул вниз, к стремени, и ткнул унтера острием в живот.
Тот побледнел и, выронив винтовку, осел на землю.
Четвертая атака заняла не более семи минут. Немецкий батальон был разгромлен. И артиллеристы поработали хорошо, и казаки от них не отстали, порубили около четырехсот человек, не взяв в плен ни одного немца. Да и куда их девать, пленных-то? Казаки сами могут в любую минуту угодить в плен.
— Хотя это... — Семенов вытер шашку о шинель убитого немца и с сомнением покачал головой, — плен — это вряд ли. Чему не бывать, тому не бывать.
В своей сотне он был уверен — никто из его казаков в плен живым не сдастся.
Так оно и было. Если забайкалец и попадал в плен, то, как правило, полуживой, находясь без сознания.
Вскоре казачья дивизия, в которой служил Семенов, была переброшена на Карпаты.
На фронте появились агитаторы, которые призывали солдат;
— Штыки в землю, славяне! Хватит воевать, по ту сторону окопов сидят такие же, как и мы, люди — мясные, костяные, также умеют плакать и ощущать боль. Они такие же, как и мы... Даешь революцию!
Слово «революция» стало звучать все чаще и чаще, у Семенова оно ассоциировалось со словом «переворот», а от этого слова у сотника всякий раз начинали нервно дергаться усы — все эти восстания и перевороты он не одобрял.
В Великую войну российская армия вошла обученной, одетой и оснащенной, с отличными командирами — и хорошо воевала! Но потом последовала всеобщая мобилизация, и на фронт широким потоком потекла сырая масса — более двенадцати миллионов человек, — которая ничего не умела делать.
Транспортные нити мигом оказались забиты пробками, экономика прогнулась, тылы разрослись, армию начали снабжать гнилью, от которой отворачивались даже собаки.
Появились дезертиры.
Вскоре беглецов стало так много, что с фронта пришлось снять целую казачью дивизию — ту, в которой служил Семенов, — и бросить ее в тыл, на перехват дезертирских потоков.
Больше всего дезертиров появлялось на узловых станциях — они стремились уехать на восток, домой, прилипали к вагонам — не отодрать. Иногда дезертиры разбирали рельсы, чтобы остановить поезд, и высылали вперед человека с плакатом: «Стой! Дорога повреждена!»
Кроме перехвата беглецов казакам поручили охранять Бессарабскую железную дорогу. Порою в день на одной только узловой станции казаки снимали с эшелонов более тысячи дезертиров.
Дезертиров поспешно судили — почти без разбирательства, да оно военно-полевым трибуналам и не нужно было — и под конвоем отправляли обратно на фронт. Случалось, кого-нибудь для острастки ставили к стенке, чтобы другим неповадно было, но это происходило редко, в основном беглецов снова ждали окопы — пусть уж лучше там, а не в тылу, на рельсах железнодорожной станции Узловая, какой-нибудь пустоголовый солдатик получит свою долю раскаленного свинца.
Российским пограничникам, служащим на таджикско-афганской границе в смутные 1990-е годы, становится известно о том, что бандформирования готовятся напасть сразу на несколько застав. Для российской армии наступили не самые лучшие времена, поэтому надеяться пограничникам приходится лишь на собственные силы…Новые произведения известного писателя Валерия Поволяева, как всегда, держат читателя в напряжении до самой последней страницы.
Лейтенант Чердынцев прибыл для службы на западной границе Советского Союза 21 июня 1941 года. Конечно же он и представить не мог, что принесёт самая короткая ночь в году и ему лично, и огромной стране, которую Чердынцев поклялся защищать. Отступление с боями, скитания по тылам опьянённого блицкригом врага, постоянное ожидание последней кровопролитной схватки… И наконец – неожиданное, но такое логичное решение – незваных пришельцев нужно бить здесь, на земле, куда тебя забросила военная судьбина. Бить беспощадно, днём и ночью, веря в то, что рано или поздно, но удастся вернуться на ставшую далёкой заставу, служба на которой для него закончилась, так и не успев начаться…
У крестьянского сына Василия Егорова, приехавшего в Москву в начале XX века, и его жены Солоши было одиннадцать детей. Остались только три дочери, старшая из которых родилась в 1917 году. О судьбах этих трех красавиц – москвичек и рассказывает новый роман известного мастера отечественной остросюжетной прозы Валерия Поволяева. В книгу также включена повесть «Утром пришел садовник», которая издается впервые.
1921 год. Неспокойно на советско-финской границе, то и дело пытаются прорваться через нее то контрабандисты, то отряды контрреволюционеров. Да и в Северной столице под руководством профессора Таганцева возникает «Петроградская боевая организация». В нее входят разные люди – от домохозяек до поэтов, вот только цель у них одна – свержение советской власти. Стоит ли удивляться, что жизнь пограничника Костюрина, боцмана Тамаева, царского подполковника Шведова, чекиста Крестова и многих других людей уподобляется знаменитой «русской рулетке»?…
В романе «Лесная крепость» читатель вновь встретится с уже полюбившимися ему героями книги Валерия Поволяева «Лесные солдаты» – с бойцами Красной Армии, ставшими волей судьбы партизанами, и патриотами-подпольщиками. Их ждут тяжёлые бои, гибель друзей и близких, но они верят в то, что враг будет разбит и Победа непременно придёт. В книгу также включены повести, в которых признанный мастер отечественной остросюжетной литературы рассказывает о людях, с которыми ему довелось встретиться в Афганистане, – на войне, которая долго ещё будет отзываться болью в сердцах многих и многих россиян.
Роман известного современного писателя В.Поволяева рассказывает о жизни и судьбе исследователя, адмирала, одного из организаторов Белого движения в годы Гражданской войны, Александра Васильевича Колчака.
Пугачёвское восстание 1773–1775 годов началось с выступления яицких казаков и в скором времени переросло в полномасштабную крестьянскую войну под предводительством Е.И. Пугачёва. Поводом для начала волнений, охвативших огромные территории, стало чудесное объявление спасшегося «царя Петра Фёдоровича». Волнения начались 17 сентября 1773 года с Бударинского форпоста и продолжались вплоть до середины 1775 года, несмотря на военное поражение казацкой армии и пленение Пугачёва в сентябре 1774 года. Восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошли вторая книга.
«… до корабельного строения в Воронеже было тихо.Лениво текла река, виляла по лугам. Возле самого города разливалась на два русла, образуя поросший дубами остров.В реке водилась рыба – язь, сом, окунь, щука, плотва. Из Дона заплывала стерлядка, но она была в редкость.Выше и ниже города берега были лесистые. Тут обитало множество дичи – лисы, зайцы, волки, барсуки, лоси. Медведей не было.Зато водился ценный зверь – бобер. Из него шубы и шапки делали такой дороговизны, что разве только боярам носить или купцам, какие побогаче.Но главное – полноводная была река, и лесу много.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.
«… «Но никакой речи о компенсации и быть не может, – продолжал раздумывать архиепископ. – Мать получает пенсию от Орлеанского муниципалитета, а братья и прочие родственники никаких прав – ни юридических, ни фактических – на компенсацию не имеют. А то, что они много пережили за эти двадцать пять лет, прошедшие со дня казни Жанны, – это, разумеется, естественно. Поэтому-то и получают они на руки реабилитационную бумагу».И, как бы читая его мысли, клирик подал Жану бумагу, составленную по всей форме: это была выписка из постановления суда.
Середина XVII века. Речь Посполитая подмяла под себя почти всю Белую и Малую Русь. Но на завоеванных землях уже вовсю полыхает пламя освободительной борьбы. Малороссия волнуется как штормовое море, лихие казацкие ватаги не дают покоя захватчикам. Дело за малым – кто возглавит справедливое народное мщение, кто объединит его в единый мощный поток, который сметет ненавистных шляхтичей?И такой человек появился. Богдан Михайлович Хмельницкий (1595-1657) стал воистину национальным героем запорожского казачества и символом независимости Украины.
Роман «С Ермаком на Сибирь» посвящен предыстории знаменитого похода, его причинам, а также самому героическому — без преувеличения! — деянию эпохи: открытию для России великого и богатейшего края.
Роман известного русского писателя Геннадия Семенихина "Расплата" включает в себя третью книгу знаменитой трилогии "Новочеркасск", посвященной основанию города Новочеркасска - столицы Войска Донского. В основу романа положена история одного из старейших казачьих родов на протяжении XIX-XX веков.На страницах этого увлекательного произведения читатель встретится и со знаменитым атаманом Матвеем Платовым, и с его прямыми потомками - братьями Якушевыми, не по призыву, а по зову сердца ушедшими защищать Отечество в пылающем горниле Второй мировой войны.
Роман об активном участнике Гражданской войны, организаторе красных конных частей на Дону, из которых впоследствии выросла легендарная конная армия, — Борисе Мокеевиче Думенко. Уничтоженный по клеветническому навету в 1920-м, герой реабилитирован лишь спустя 44 года. Обложку делал не я. Это издательская.