Атаман из будущего. Огнем и мечом - [2]

Попытка Владислава, человека неглупого и энергичного, привнести мир в отношения униатов и православных, собрать их вместе немедленно вызвала недовольный окрик из Ватикана. Папа требовал дальнейшего утеснения православных для перевода их всех в униатство. Одновременно католики начали широкое наступление и на униатов, склоняя последних на полный переход в католичество. То, что при этом в стране растет взаимная ненависть и готовность убивать друг друга, Рим не волновало.

Совершенно нестерпимой жизнь крестьян на Правобережье делали евреи-арендаторы. Паны жаждали роскоши и излишеств, хотели получать от жизни только удовольствие. Однако на это нужны деньги. Сидеть же в своем имении и выжимать из хлопов лишний грош им не улыбалось. Вот чего-чего, а тяги к труду у шляхты невозможно было рассмотреть даже в самый мощный телескоп или микроскоп. Благородные паразиты предпочли продавать право на взимание податей еврейским ростовщикам, причем за очень приличные деньги. А уж те работы не боялись и от недостатка фантазии не страдали. На бедных крестьян обрушивалось такое количество новых податей, что выплатить их было мудрено даже самым трудолюбивым.

И совершенно понятно, почему арендаторы передвигались только в сопровождении большой охраны, в основном – тех же нанятых ими казаков. Нельзя не отметить, что позиция верхушки общины, в которую входили раввины, была проарендаторской и враждебной к местному населению. Уже к тому времени евреи были окружены морем ненависти. И не они одни: униатов ненавидели как бы не сильнее, да и к католикам отношение было далеким от христианских заповедей.

На Правобережье то вспыхивали, то затухали «погашенные» карателями очаги восстания. Самый крупный возглавили Нестор Бардаченко и Солома. Для их разгрома пришлось привлечь коронные части, настолько много оказалось восставших. Возглавил карателей сам новый коронный гетман, Николай Потоцкий. Все районы, охваченные этим восстанием, были «украшены» посаженными на кол или повешенными крестьянами. «Кара над несколькими, а страх – для всех», – заявил магнат-каратель.

Запылало и Левобережье – там восставших возглавил отказавшийся уходить в Азов казачий полковник Скидан. Имения панов на Полтавщине и Черниговщине горели ярким пламенем. Именно туда, в свои новые владения, направлялся Ярема, как называли здесь Иеремию, да вынужден был притормозить. Обнаружилась большая опасность, чем восставшие хлопы.

Появление в степи большой армии не могло пройти мимо внимания польского командования. Не случайно коронное кварцяное войско[2] размещалось именно здесь. Толстяк Николай Потоцкий не один год прослужил при действительно талантливом военачальнике, Конецпольском, опасность почуял быстро и реагировал на нее правильно. Сначала к нему доставили двух ногаев, сумевших вырваться из калмыкско-черкесско-казацкого бредня. Впрочем, черкесов эти беглецы не видели и о них не знали, однако и рассказа о появлении в пограничье большого войска, пришедшего с востока, хватило, чтобы встревожить такого опытного командира. Вскоре сведения ногаев дополнили продавшиеся панам запорожцы. Они подтвердили появление в степи калмыков и донесли о шедших с донцами черкесах. Пан Николай поначалу решил, что это черкасы, как часто тогда называли запорожцев, однако успокаиваться по тому поводу не стал, забил тревогу.

Варшава отозвалась на его сигналы об опасности неадекватно. Король ничем помочь не мог, польская шляхта из своего золотого сна возвращаться в неприятную реальность не желала. Кого интересуют какие-то там азиатские орды на какой-то там Украине, когда вокруг бьет ключом веселая столичная жизнь? Выбить их из этого состояния можно было только грубой силой.

– Увеличить коронную армию для отпора врагам? А не хотите ли вы помочь королю в ограничении наших вольностей? Не позволям!

Куда оперативнее отреагировала шляхта местная. При всей своей дурости она нарастание опасностей для собственной опоры организма при сидении ощущала. Уметь твердо держать саблю в руке здесь было по-прежнему жизненной необходимостью. На призыв авторитетного воеводы откликнулись многие. Подавляющее большинство шляхты имело местные корни, многие продолжали исповедовать веру предков – православие. Что не помешало им встать в общий строй против казацко-татарской опасности. В русских воеводствах юга по призыву их воевод срочно собрались сеймики и объявили местное Посполитое Рушение, которое здесь, на окраине, еще не превратилось в пустой звук, как в метрополии.

Потоцкий срочно стал собирать войско для отпора предполагавшемуся вторжению. По просохшим после весенней распутицы дорогам запылили отряды ярко одетых всадников в доспехах. Большей частью – небольшие, почти все с обозами и прислугой, по числу превышающими количество бойцов, которых они сопровождали. Многие восседали на породистых конях и могли похвалиться дорогим оружием. Магнаты, такие, как Ярема Вишневецкий или Станислав Конецпольский, приходили с небольшими частными армиями. Это к середине мая дало возможность собрать немалое число воинов в дополнение к силам, имевшимся в распоряжении Потоцкого.