Атаман Анненков - [9]

В 11 часов Черный Дол был занят. Затем полки повернули на Славгород, и к двум часам дня мы вошли в город. Наши потери оказались небольшими.

Тотчас же была восстановлена городская управа, ее члены находились в тюрьме и освобождены нами. Я дал следственной комиссии директивы установить активных участников восстания, а заодно и тех белых, которые виноваты в возникновении недовольства. Стали изымать оружие. Все шло мирно, хотя имели место и случаи столкновений. Активных противников обнаруживали при содействии лояльно настроенных к нам жителей. Действовал военно-полевой суд, выносивший много приговоров. Расстреливали, рубили. Но так поступали относительно мужчин, оказывавших сопротивление, хотя случались эксцессы, в которых пострадали и женщины. Предотвратить это не было возможности. После выполнения поставленной задачи моей дивизии было присвоено имя Анненкова и было получено предписание выступить на Семипалатинск...".

Здесь хотелось бы сделать некоторое уточнение и привести установленные следствием обстоятельства слагородских событий.

В сентябре 1918 года крестьяне Славгородского уезда Омской губернии, возмущенные чинимыми белым офицерством безобразиями и издевательствами над мирным населением, решили очистить от них город. Под руководством большевистской организации, находившейся в Черном Доле, было поднято восстание. Через несколько часов Славгород освободили от белых, в городе собрали уездный крестьянский съезд, на который съехалось свыше 400 делегатов со всех окрестных мест.

Как только весть а восстании дошла до Омска, Временное правительство отдало распоряжение военному министру Иванову-Ринову немедленно очистить "от большевистских банд" Славгород и уезд. Ликвидация восстания была поручена "самому боевому и дисциплинированному полковнику Анненкову".

Предчувствуя расправу, горожане стали убегать в степь. Но делегаты съезда, будучи уверенными, что с народными избранниками никто расправляться не посмеет, собрались в Народном доме, дабы быть в курсе надвигавшихся событий и чтобы в случае необходимости принять меры для защиты революционной власти. Они избрали оперативный Военно-революционный штаб, который и приступил к организации обороны города от белых. Однако должных мероприятий осуществить не успели, наступление Анненкова застало их врасплох. Город был занят без боя. Надежды делегатов на неприкосновенность не оправдались. Их арестовали, а затем Анненков приказал всех изрубить на площади против Народного дома, здесь же закопать в яму, что и было сделано. В последующие дни анненковцы расстреливали и рубили всех подозрительных.

Деревню Черный Дол, где находился большевистский руководящий штаб, сожгли дотла. Крестьян же, их жен и даже детей расстреливали, били и вешали на столбах. Молодых девушек из города и из ближайших деревень приводили к стоявшему на станции Славгород поезду Анненкова, насиловали, затем вытаскивали из вагонов и тут же расстреливали. При этом на каждом вагоне красовался лозунг "С нами Бог". В деревнях Павловка, Толкуново, Подсосновка и других с раннего утра производились массовые порки мужчин и женщин разного возраста, затем многих расстреливали или рубили шашками, подвергали изощренным издевательствам.

Ликвидировав Советскую власть, Анненков приступил к организации "нового порядка": упразднил все волостные, земские и сельские комитеты, взамен которых стал насаждать институты старшин и старост. Все крестьяне под угрозой расстрела каждого пятого должны были вносить контрибуцию. Тем самым ему удалось собрать немало ценностей и денег.

После произведенных расправ Анненков послал в Омск донесение о выполнении порученного ему дела. В нем он не преминул упомянуть, что Славгородский уезд не только признал власть Омского правительства, но и дал несколько тысяч добровольцев. Одновременно он ходатайствовал об оформлении добровольческой дивизии и присвоении ей его имени.

Получив столь благоприятные известия, военный министр Иванов-Ринов удовлетворил все ходатайства Анненкова.

В дальнейшем мы еще вернемся к свидетельствам жертв и непосредственных очевидцев деяний Анненкова, к другим материалам, относящимся как к славгородским событиям, так и прочим эпизодам. Пока же снова предоставим слово "мятежному" атаману:

"Если в Славгородском уезде в первые руки нам выпала ликвидация восстания, то в окрестности Семипалатинска мы вступили, когда "тот край был уже занят войсками Омского Временного правительства. Здесь сначала пришлось заниматься дополнительным формированием войск отряда. Нам для этого отвели Восточно-Сергиопольский район Семиреченского фронта. Мы пополнились в основном за счет местных казаков-добровольцев. Отряд возрос до нескольких тысяч партизан. В него входило пять полков кавалерии, один полк пехоты, несколько артиллерийских батарей. В отряде были свои традиции и правила.

Особое значение я придавал поддержанию правильных взаимоотношений в отряде. Во время германской войны между офицерами и рядовыми происходило слишком много инцидентов. Дело в том, что многие офицеры царской армии были далеки от солдат, не вникали в их нужды, проявляли высокомерие и грубость. Поэтому у меня проводилась кадровая политика с учетом прошлых уроков. В офицерский состав у нас производили из рядовых. Сначала принимали в отряд в нижние чины даже бывших офицеров. Если вступивший сумел себя показать в боевом отношении достойным командира роты и даже полка, то его назначали. Все офицеры и солдаты обращались друг к другу на "ты". Введено было слово "брат" вместо "Ваше благородие", "Ваше превосходительство". Например, брат-атаман, брат-ротный, брат-вахмистр.