Атаман Анненков - [18]

3. БЕЛЫЙ ТЕРРОР, ИЛИ О ЧЕМ УМОЛЧАЛ АТАМАН АННЕНКОВ

Итак, мы имели возможность познакомиться с собственным видением Анненковым имевших место событий, активным участником и даже "творцом" которых он являлся, а также с его суждениями по поводу происходившего. Во всяком случае, позиции и оценки бывшего атамана в его изложении можно выразить одним намерениями употребить свои действия и направить помыслы во "благо" великой России и ее многострадального народа,

Сколько раз в истории повторялись случаи, когда осуществление "благих" с точки зрения верховодителей намерений оборачивалось неисчислимыми бедствиями людей, в защиту которых провозглашались эти самые высокопарные лозунги.

Впрочем, установленные предварительным и судебным следствием конкретные факты избавляют нас от общих рассуждений. Часть их уже приводилась для опровержения пространных рассказов атамана. Обратимся к тому, о чем он в силу вполне понятных причин предпочел просто не вспоминать при разбирательстве его деяний.

Первое задание, полученное атаманом Анненковым от колчаковского Омского правительства, заключалось в осуществлении террористической акции против населения Славгородского уезда Омской области, взбунтовавшегося от невыносимых притеснений и издевательств белогвардейских войск. С двумя ротами пехоты и тремя сотнями кавалерии Анненков немедленно выступил на Славгород. При подходе к городу к белогвардейскому отряду присоединились еще два пехотных полка, и вся эта сила двинулась на расправу с недовольными горожанами и крестьянами окрестных населенных пунктов.

Когда питерский рабочий Василий Александров летом 1918 года по случаю командировки оказался в Славгороде, его взору представилась поистине ужасная картина:

"Как только в город без боя зашли передовые отряды Анненкова, население бросилось разбегаться кто куда мог, ничего не думая о последствиях беспорядочного бегства. Казаки же всех убегавших задерживали и уводили в северную часть города, где находились три глубокие ямы из-под саману. Здесь их раздевали и тут же расстреливали. Эту страшную картину мне довелось видеть из гаража. Вечером женщины, которых я совсем не знал, пошли посмотреть на убитых. Один из расстрелянных был еще жив. Он попросил испить воды. И еще просил передать матери, что не знает за что его схватили и убили. Этот крестьянин сказал женщинам, будто приезжал из поселка кое-что продать. В это время появился казак и со словами: "А, так ты еще жив!" - выхватил шашку и зарубил раненого. Вечером прибыл сам атаман Анненков. Проживал он в Славгороде порядочно. Стоял Анненков в поезде при железной дороге и почти ежедневно чинил расстрелы, принуждая предварительно подлежащих расстрелу рыть для себя могилы".

Вот еще одно свидетельство о зверствах, чинимых анненковцами, - Николая Голубева:

"Я работал маляром на станции Славгород и участвовал в рабоче-крестьянском восстании против колчаковского террора. В деревне Черный Дол, в трех верстах от города, мы соорганизовались, и было постановлено выступить на борьбу. По прибытии в Славгород очистили его от белых, освободили из тюрем политических заключенных, из которых было немало закованных цепями. Затем мы вышли из города, преследуя убегавших белых, но под станцией Карасук встретились с частями Анненкова. Сил у нас оказалось явно мало, и мы начали отступать назад к Славгороду, где были окончательно разбиты. Кровавый зверь Анненков сразу же начал творить расправу над всеми. Даже женщин, детей, стариков вешали на столбах, привязывали веревками за шею, зацепляли лошадьми, которых пускали во весь опор. По его приказу забирали всех рабочих без разбору, уводили за город в лощину, ставшую полем смерти и расправ. Деревня Черный Дол, где находился наш штаб, была сожжена дотла...".

Алексей Ларин служил у Анненкова личным шофером около трех лет. Многое довелось ему повидать за это время: расстрелы, избиения, массовые порки крестьян шомполами, поджоги их домов... Свидетельств этого очевидца вполне достаточно, чтобы восстановить некоторые моменты, "не сохранившиеся" в памяти атамана. Приведем один из эпизодов, рассказанных Лариным:

"Как-то летом 1918 года Анненков распорядился приготовить две грузовые машины для срочной поездки в одно село, что в 70 верстах от Славгорода. Выехали примерно 25 офицеров и казаков во главе с атаманом. Когда доехали до села, Анненкову принесли список из 10 человек, арестованных за симпатии к красным. Этих людей держали в сельском правлении. Атаман распорядился посадить всех в машины, и мы поехали назад. Верстах в пяти от села Анненков остановил машины. Он приказал своему адъютанту Смородинову расстрелять четверых крестьян на глазах у остальных, а этих выпороть нагайками, что немедленно и было сделано. Сам атаман в избиении и расстреле участия не принимал, но наблюдал, как выполняется его приказание. По окончании экзекуции мы уехали.

В тот же день верстах в 50 от Славгорода по приказу Анненкова были запороты до полусмерти еще четверо каких-то крестьян. Произошло это следующим образом. Недалеко от села мы остановили машины. За рулем одной из них сидел сам Анненков. По его предложению на машине укрепили красный флажок с надписью что-то вроде "Учредительное собрание". Возле нас остановились четверо совершенно незнакомых крестьян, шедших по дороге. Кто-то из них обратился к Анненкову с вопросом: вы красные или черные? За атамана ответил один из солдат: