Атака седьмого авианосца - [9]
— Штурман, — спросил Такии, — радиоперехват ведешь?
— Так точно, командир. Но полное молчание и на восемнадцатом канале, и на FM—10.
— Что, даже штатские радиостанции молчат?
— Молчат.
— Продолжай искать. Стрелок! Брент-сан! У тебя глаза как у орла. Не видно истребителей на земле?
Брент с биноклем в руке перегнулся за борт, оглядывая Сайпан. Остров казался не то что вымершим, а просто мертвым, словно те, кто сорок лет назад с таким неистовым ожесточением истреблял здесь друг друга, отказались и после смерти покинуть его, и их миазмы уничтожили здесь все живое. Брент снова зябко поежился, но на этот раз — не от холода.
— Ни одного самолета не вижу, командир.
Такии в сердцах стукнул по приборной доске так, что стрелка тахометра показала на сотню оборотов больше.
— Помоги нам, Аматэрасу! — пробурчал он себе под нос. — Стрелок, тут что-то не то. Как, по-твоему?
— Согласен, командир. Странно как-то: ни машин, ни рыбачьих баркасов.
Заметив какую-то насыпь возле взлетно-посадочной полосы, Брент стал еще внимательнее вглядываться в нее. Мешки с песком… Кустарник…
— Командир! Похоже на замаскированные капониры!
— Истребители! — перебил его голос штурмана Хаюсы. — На востоке и выше — пеленг один-восемь-ноль!
Вскинув к глазам бинокль, Брент взглянул в указанном направлении и похолодел: с востока на запад и сверху вниз, то есть прямо на них, неслись клином три «Мессершмитта»: два угольно-черных по бокам, а впереди — красный, точно вырванное из раны копье, еще покрытое дымящейся кровью врага. Брент знал, что на этом Me-109 летает капитан Кеннет Розенкранц, командир Четвертой истребительной эскадрильи, — лучший летчик в авиации Каддафи, бессовестный наемник и безжалостный убийца. Он еще полгода назад, когда его сбили над Токио и взяли в плен, поразил всех своей циничной отвагой. У этого лютого антисемита была душа кобры и инстинкты акулы. Ходили слухи, что он получает от Каддафи миллион долларов в год и по пятьдесят тысяч за каждый сбитый самолет. Он и сам с ухмылкой как-то разоткровенничался перед Брентом:
— Если повезет ухлопать еще десятка полтора жидов и япошек, я стану миллионером задолго до того, как кончится вся эта заваруха. Тогда перекуплю у Херста островок Сан-Симеон, заселю его девками и буду только перелезать с одной на другую, жрать и пить.
Брент возненавидел его с первой минуты и испытывал яростное желание убить его своими руками. Желание это чуть было не осуществилось после жестокого мордобоя в судовом лазарете, когда Розенкранц едва не забил до смерти раненого летчика Таку Исикаву. Если бы не подоспел подполковник Тасиро Окума, Брент, уже занесший над поверженным врагом хирургические ножницы, прикончил бы его. За этим последовало похищение наследного принца Акихито и обмен его на Розенкранца. В аэропорту тот в отместку за побои на прощание пообещал убить Брента.
— Мы еще встретимся с тобой, чистюля, — сказал тогда Кеннет.
— Всегда рад, — ответил ему Брент.
И вот судьба сводит их вновь, но теперь все шансы на стороне Розенкранца. Ворочая стволом своего «Намбу», Брент слышал, как штурман лихорадочно твердит в микрофон:
— Сугроб, сугроб, я Тигр-второй, нахожусь в тысяче метров над Сайпаном. Меня атакуют три Me-109! Как поняли меня? Прием!
— Понял вас, Тигр-второй, понял, — ответили с «Йонаги», и Брент с ликованием услышал, что руководитель полетов вызывает Мацухару.
В наушниках прозвучал твердый голос подполковника. Руководитель полетов приказал:
— Наш патрульный самолет атакован тремя «Мессершмиттами» над Сайпаном. Идите на перехват! Ваш вектор — два-три-ноль. Как поняли?
— Понял. Иду. Связь кончаю.
Руководитель полетов и Мацухара говорили такими обыденно-спокойными голосами, словно заказывали обед в ресторане, и Брент, не выдержав этого бесстрастия, завопил в микрофон:
— Йоси, давай, давай поскорее, ради всего святого! Поторопись, пока мне не отстрелили задницу!
Его мотнуло к борту: это командир заложил крутой вираж к югу и, включив форсаж, рванулся в пике к грозовому фронту. Старик делал то немногое, что было в его силах: прижимал машину брюхом к воде, прикрывая снизу, и уходил под прикрытие шторма. Прикрытие прикрытием, но «Мессершмитты» настигнут их раньше.
А «Мессершмитты», действуя слаженно, как трио цирковых акробатов, изящно развернулись по широкой дуге и пристроились бомбардировщику в хвост. Потом в небе распустил три своих лепестка смертоносный цветок — Розенкранц почти вертикально взмыл вверх, а его ведомые разошлись вправо и влево. Брент почувствовал, как вздыбились волоски на похолодевшей коже шеи и рук и чуть было не сработала прямая кишка. В горле застрял тугой комок. Тем не менее руки делали свое дело: правый «Мессершмитт» уже вплывал в первый круг прицела. Брент шепотом выругался — они заставляют его выбирать, а сами, можно не сомневаться, будут атаковать одновременно с обеих сторон, а их вооружение не сравнить с его единственным «Намбу».
Розенкранц держался наверху и пока не вмешивался, наблюдая за происходящим, словно зритель из ложи, и Брента вдруг осенило: «Он натаскивает молодых летчиков на нас. Летная практика и стрельба по движущейся мишени». Он подобрал свои длинные ноги, скорчившись за пулеметом, крепче стиснул челюсти — и вдруг успокоился. Из такого же точно «Намбу» он сбил «Мессершмитт» над Средиземным морем, и другой — над Кореей, и за штурвалом сидел тот же самый старик Такии. Брент считается редкостно одаренным воздушным стрелком — говорят, он Богом создан для ведения огня в безумных, ежесекундно меняющихся условиях воздушного боя, когда противник — одновременно всюду. Он умеет угадывать его намерения, он будто кожей чувствует, какое упреждение надо дать, он хладнокровен — этого у него никто не отнимет. И Брент Росс ждал, когда Me-109 вползет во второй круг.
Отчаянное, фанатичное сопротивление, оказанное японцами в ходе второй мировой войны, сильно удивило и озадачило западных союзников. Что скрывалось за беспрецедентным стремлением продолжать воевать после того, как война была окончена. Сержант Сойти Йокои на Гуаме продолжал действовать в течение двадцати семи лет, а лейтенант Хиро Онода тридцать лет сражался на Лубанге. Совершенно очевидно, что этими людьми двигали силы, непонятные западному сознанию. Это, прежде всего уходящий корнями в учения буддизма и синтоизма бусидо — кодекс чести самураев.
Пока суперсовременное вооружение оказывается бессильным из-за китайской спутниковой системы, в мире поднимают головы оголтелые террористы. Только бесстрашная и отважная самурайская команда «Йонаги» противостоит ливийскому диктатору и его окружению.Авианосец «Йонага», как самое мощное боевое оружие, готовится дать бой преступникам.
Джихад, объявленный «мировому империализму» ливийским диктатором, окончился провалом. Решающий вклад в одержанную над врагами свободного мира победу внесли самоотверженные действия команды «Йонаги», корабля, вернувшегося в наш мир из прошлого.Однако священная для экстремистов война с «неверными» не завершена. Теперь агрессоры намерены прибегнуть к удушению ненавистной им Японии экономическими мерами. Если отсечь островное государство от источников нефти, то японцы будут поставлены на колени.И вновь на пути фанатиков становится «Йонага» — седьмой авианосец императорского военно-морского флота Японии.
Только Авианосец «Йонага» способен принять вызов, брошенный миру ордами террористов. Его офицеры — самураи и команда, состоящая из японцев, американцев и их соратников по борьбе, не сомневаются в победе над врагами свободы.Однако террористы создали на островах базы, позволяющие наносить удары по Токио.
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.