Атака седьмого авианосца - [49]

Потом, ожидая ее возвращения, он встал и взглянул из окна на залитый огнями город. На юго-западе тянулась Гинза — токийская Пятая авеню — с ее большими универмагами и маленькими магазинчиками. На западе — императорский дворец, окруженный обширным садом, где били подсвеченные струи фонтанов. На юге — тесные однообразные улицы квартала Азубу, на севере и востоке возвышался в наглом свечении неоновой рекламы лес небоскребов Синдзюку, и фоном для всего этого служила гавань, где дрожали, мигали, вспыхивали и переливались мириады огней — светосигнальных фонарей и групповых рефлекторов — и лили ровный яркий свет янтарные ряды вакуумных противотуманных прожекторов. За спиной Брента послышались шаги, и он обернулся.

Дэйл протянула ему стакан. Брент испустил блаженный вздох, когда мягкие подушки дивана вновь приняли его в свои объятия, и сделал большой глоток. Дэйл только пригубила свое виски с содовой.

— Действительно, с лимоном — совсем другой вкус, — он взболтал янтарную жидкость вокруг одинокого ледяного кубика.

— Вернемся к делу, — сказала Дэйл. — Как насчет программы? Сможете забрать ее завтра вечером? А заодно бы мы пообедали здесь: совместили бы приятное с полезным.

— Богатейшая программа получения программы.

Она звонко, мелодично рассмеялась и снова чуть отхлебнула из своего стакана.

— Ну, раз вы уже шутите, значит, совсем отошли.

— Общение с вами заменяет переливание крови, — Брент выпил и с наслаждением почувствовал, как заструилось по усталому телу живительное тепло.

— Вы ведь недавно были ранены, да?

Брент протестующе взмахнул стаканом:

— Да нет, я совсем не это имел в виду и не собирался строить из себя раненого героя.

— Все равно мне было приятно это слышать.

Он взглянул на часы и допил виски:

— Пожалуй, мне пора идти, пока еще не вся токийская полиция примчалась вязать Накаяму.

— Возьмите «Хонду», Брент. Лучше, чем такси.

— Вам же самой нужна будет машина.

— Обойдусь. Мне завтра надо быть в моей конторе, а туда проще добраться на метро. Вечером пригоните. Позвоните мне: номер три-ноль-сорок-семь.

Брент медленно поднялся, и они, взявшись за руки, подошли к двери. Здесь он обнял ее.

— Брент… — сказала она тихо, впервые назвав его на «ты», — я гожусь тебе в матери.

— Ты что, вела в младших классах разгульную жизнь? — фыркнул он.

— Нет, правда… Я ведь уже переваливаю за бальзаковский возраст.

Отступив на шаг, он обвел ее статную фигуру взглядом, который был красноречивей всяких слов и полон такого откровенного вожделения, что она вспыхнула — от смущения, но и от радости, что желанна ему.

— Ты никак не годишься в почтенные матроны, — сказал он, не сводя с нее расширенных желанием глаз. — Это вроде как «Хейг энд Хейг» — чем старше, тем вкуснее.

Она снова оказалась в его объятиях и с трепетом прильнула к его широкой груди, почувствовав, как прижались к ее бедрам его каменно-мускулистые ноги.

— Значит, тебя это не смущает?..

— Нет. А тебя?

Она покачала головой, привлекая его к себе. Руки Брента пустились в долгое странствие вдоль ее спины от затылка до бедер.

— Поосторожней с моим эдиповым комплексом, — засмеялся он.

Дэйл нежно поцеловала его в щеку, и он шагнул за дверь.

5

— Один человек убит, у двоих — переломы лучезапястного сустава, еще у двоих — основания черепа, и у четверых — нижней челюсти, — говорил капитан полиции Камагасуо Кудо, стоя перед письменным столом адмирала Фудзиты.

Брента вместе с Азумой Куросу и Кензо Накаямой вызвали в адмиральский салон через пять минут после того, как полицейский офицер появился на борту. Там уже находились Йоси Мацухара и старик Кацубе. Адмирал и престарелый начальник его штаба сидели, остальные стояли навытяжку: Брент и Йоси — справа у стола, Куросу и Накаяма — у самых дверей, а капитан Кудо — посередине салона, перед адмиралом, которому не хватало только мантии, чтобы иллюзия судебного разбирательства была полной.

— Убит? — переспросил Брент. — Я его оставил живым.

Капитан Кудо, приземистый, тучный человек средних лет, оглядел рослого американца с головы до пят:

— Он получил удар, перебивший ему трахею, и умер от удушья. А вы, как я понимаю, — Брент Росс, «янки-самурай»?

Брент сверху вниз посмотрел на капитана, который до такой степени был придавлен тяжким бременем своих обязанностей, что напоминал старого краба чудовищной величины, бочком пробирающегося по песку на дне аквариума.

— Да, так называют меня журналисты.

— Вы склонны к насилию, лейтенант. Помимо вчерашнего дела, вы два года назад в драке одного человека убили, другому нанесли тяжкие телесные повреждения, от которых он ослеп, а в прошлом году хладнокровно расстреляли беспомощную женщину.

— Беспомощную женщину? — вскричал Фудзита, пытаясь привстать. Однако старые ноги не слушались, и он, опять опустившись в кресло, бросил сжатые кулаки на дубовую столешницу. — Эта террористка собиралась взорвать доковые кильблоки и уничтожить «Йонагу»! А Брент Росс подвергся нападению и защищал свою жизнь. Тогда его спас подполковник Мацухара и патрульный наряд. Лейтенант был ранен и мог истечь кровью. И той ночью рядом не оказалось ни одного полицейского — все они появились наутро, когда опасность миновала. Явились снимать показания! И вчера у проходной не было полиции, хотя вы отлично знали о готовящейся манифестации. Сколько это будет продолжаться!