Ася - [3]
Распределением этого блага почему-то занимался замполит полка. Он также ведал и другими благами, например, распределением, дефицитных товаров, поступающих в магазин. Замполит имел специальные списки по очередности улучшения жилья и получения дефицитных товаров. Та семья, где офицер, по мнению замполита, был достоин, могла рассчитывать на его милость. Или, скажем, жена офицера, очень приглянулась ему, то «вознаграждение» выдавалось вне очереди. А так как вне очередников было много, то стоявшим в очереди не много доставалось. Каждая офицерская жена считала за большую честь водить дружбу с замполитшей, ибо только ей и её подругам давалось право продавцом магазина на первоочередной просмотр и покупку вновь завезенных товаров.
Воинская часть была типичной микромоделью нашего больного государства семидесятых годов, где у кормушки стояли партийные чиновники, девиз которых был: «Что создано народом, должно быть надежно распределено между своими».
Рядом с КПП проходила гравийная дорога. А за нею — парк боевых машин. Он состоял из длинных хранилищ, на восемьдесят единиц каждый. В основном техника была в хранилищах. Стоявшие же на открытой стоянке машины, на вновь прибывшего наводили ужас. На многих машинах не было фар, стекол и дверей кабин, некоторые стояли без колес и походили скорей на склад металлолома. Зато на радиаторе каждой машины висела желтого цвета табличка «вода слита». Вторая, такая же желтая, висела на тросу. На ней черными буквами был написан номер машины и фамилия водителя. Каждая машина обтягивалась ниткой, которая опечатывалась мастичной печатью. И хотя во многих автомобилях были похищены целые узлы, прием дежурными по парку осуществлялся по наличию печати и таблички. За всеми этими табличками и печатями следил заместитель командира по технической части майор Пятаков. Он строго спрашивал с дежурных, ибо знал, что любая комиссия из вышестоящей инстанции спрашивает не техническое состояние машины, а за эту чепуху в виде табличек, бирочек, указателей. Если всё это было на месте, в приказе отмечали, что парковая служба в полку организована хорошо.
Вот в такой полк, средний, ничем не отличающийся от полков Советской Армии, прибыли вновь назначенные офицеры. Бурцев первым оценил обстановку, взял чемодан и пошел по направлению к штабу. Навстречу им вышел дежурный по полку. Он приоткрыл и придержал ногами висевшую на одной петле дверь. Пружина, приделанная к двери от солдатской кровати, держала дверь вместо петель и не давала ей упасть. Так как управление полка ввиду своей сильной занятости курило в своих кабинетах, то в штабе царил запах сигаретного дыма, туалета и еще чего-то зловонного.
Офицеры были приняты начальником штаба полка и распределены по подразделениям. Разместившись в коридоре на чемоданах, они ожидали приема командира полка.
Рабочий день давно закончился, но никто из штабных не уходил домой. Без конца открывались двери кабинетов, из-за двери высовывалась голова, глядела на дверь начальника штаба полка и снова пряталась. В кабинете начальника штаба был гость — председатель колхоза — и их беседа что-то затянулась. Штабные все были приучены, что рабочий день заканчивается только тогда, когда уходит начальник. Все томительно сидели в кабинетах и через щелку приоткрытых дверей смотрели на заветную дверь. Наконец ключ в двери повернулся, дверь открылась, и из кабинета вывалились два изрядно повеселевших человека. Председатель колхоза был маленького роста, похож на «колобка». Он буквально катился за Щегловым. Тот остановился возле дежурного по полку и начал давать ему указания на непонятном языке. Из всего сказанного дежурный только и понял «смотрите мне!».
— Так точно, — бодро ответил дежурный. Затем, придержав сломанную дверь, чтобы она не угодила шефу в лоб, проводил его на улицу.
Как только голоса начальника штаба и председателя колхоза удалились, захлопали двери кабинета и штаб опустел. Новички остались в коридоре одни. Уже было заполночь, когда вошел дежурный и удивленно спросил:
— А вы кого ждете?
— Командира, — ответил Бурцев за всех.
— Так его сегодня не будет. Он еще утром уехал к директору ДОКа решать какие-то дела. Ну, а там, сам понимаешь, баня, сюда туда. В общем, к утру будет. Телефонистка подслушала разговор с женой. Сказал жене, что на полигоне на стрельбе, а это, значит, на всю ночь.
— А где нам разместиться? — спросил Бурцев.
— В пятиэтажке, на первом этаже все квартиры общежития холостяков. Там найдете свободные кровати на одну ночь, а завтра разберетесь.
Уже через десять минут Бурцев сидел в одной из комнат. Ему повезло: кровать, на которой он сидел, принадлежала одному из старших лейтенантов, который недавно женился. Сейчас он свой медовый месяц проводил в общежитии ДОКа, где живет его молодая жена. Она договорилась со своей подругой, и та перешла временно в другую комнату. И теперь молодым были предоставлены целые апартаменты из двух кроватей и одной тумбочки.
Соседа по комнате звали Гена. Он предложил Бурцеву занять это место постоянно. После чего включил электрочайник, достал из тумбочки начатую банку трески в масле, почистил луковицу, отрезал хлеба и предложил Бурцеву поужинать. Проголодавшись за день, он и не заметил, как проглотил незатейливый ужин. Собравшись спать, отодвинул одеяло и увидел, что простыни, вместо белых были серого цвета и издавали дурной запах.
Роман «Рабы империи» об офицерском корпусе. События происходят в период 70-х годов до развала Союза. Основной сюжет роман — любовь книга состоит из трёх частей «Ася» «Ввод» «Развал».Вторая книга полностью посвящена войне в Афганистане.«Развал» — это развал СССР и бегство армии из Германии.
Роман «Рабы империи» об офицерском корпусе. События происходят в период 70-х годов до развала Союза. Основной сюжет роман — любовь книга состоит из трёх частей «Ася» «Ввод» «Развал».Вторая книга полностью посвящена войне в Афганистане.«Развал» — это развал СССР и бегство армии из Германии.
Уважаемые господа! В написании этого романа я ставил перед собой цель рассказать людям хотя бы частичку правды, показать читателю подлинное лицо одной из войн, которое, к сожалению, некоторые авторы рисуют в розовых героических красках. Война — это «грязная тётка», тем более, если она ведётся на территории чужого государства и с непонятной целью. Хочу обратить ваше внимание на то, как люди становятся заложниками своей жадности и глупости. Участники этих событий могут сказать: «Григорий Сергеевич — это же было не так».
Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.