Астролюдия - [7]

– Я уже их удлиняла, а вы срезали! – Настя не знала, как ей отнестись к перспективе «полосатости».

– Еще сделаю тебе тату вокруг губ. У тебя линии не четкие, но красивые, форма интересная – сердечком. Это нужно будет подчеркнуть.

– Я могу и карандашом подчеркивать.

– Но не делаешь же этого. И не будешь впредь. Ты даже помаду не носишь. Тут тебе не «гребаная» Европа, где все – бледные моли. Тут город красавиц, которые дорого за это заплатили.

– Я обещала Гие, что буду краситься, значит, буду.

– Знаешь анекдот: «Девушка говорит грузину: ты на мне жениться обещал.

– Мали ли что я на тебе обещал, – отвечает грузин».

Пошлый анекдот, но – аксиома.

– Мой-то грузин женился именно на мне.

– Просто он знаком со мной уже восемь лет. Поэтому знал, что из исходного сырья сделаю.

При слове «сырье» по отношению к себе Настя гомерически захохотала.

– То же мне – Пигмалион нашелся! – съязвила Настя обидным тоном. Она была уверена, что такого типа парень про древнегреческого скульптора, своей любовью оживившего статую, знать ничего не знает.

– Я лучше Пигмалиона. У него глина не сопротивлялась превращению. А я тебе сейчас на точку отключения надавлю, чтобы перестала ерзать и подскакивать.

Настя яростно выдохнула носом. Но осталась сидеть, закрыв глаза.

– Ну, смотри, не понравлюсь себе – ты себе тоже потом не понравишься.

– Да ладно, что я с синяками не ходил? – На этот раз рассмеялся Каха. И опять стал красивым.

Настя, однако, не предполагала, что татуировки делать так больно. Губы ее распухли и посинели. Так что встречавший ее Гия целовать девушку не стал.

– Доволен? – выдавила она из себя, не разжимая губ.

– Глаза он тебе классно накрасил. И волосы заколол в стиле «непринужденный шик». – Гия, похоже, в таких вещах разбирался.

– И на кого я теперь похожа, на какую из твоих подруг?

– Ты стала похожа на жену, которая у меня была и будет одна-единственная. – Гия осторожно чмокнул девушку в висок.

Но Настя и не собиралась драться. В конце концов, ей понравилось в новом луке все, кроме боли. Но делают же себе люди на теле целые картины! Уж линию вокруг губ можно вытерпеть. Каха прав – губы увеличились зрительно и стали такими соблазнительными даже в таком опухшем виде.

Это же отметил и Георгий. Ему остро захотелось остаться с Настей наедине. Но они были довольно далеко от дома. По пробкам туда пилить и пилить. Поэтому Гия свернул на парковку отеля.

Девушка на ресепшен, увидев распухшие губы красотки, критически уставилась на нее.

– Нам номер на сегодня, – попросил Гия, протягивая паспорта. Оба они лежали у него в бардачке машины.

Девица перевела глаза на этого волка в престижной шкуре. И недобро усмехнулась:

– У нас отель, а не бордель. Мы проверяем регистрацию.

– Так проверяйте.

– Еще скажите, что вы женаты, – пробурчала девица, рассматривая, где прописаны оба москвича.

– Можете посмотреть соответствующие штампы.

Но девица уставилась на Гию с таким недоверием, что он взял свой паспорт из ее рук и показал штамп о браке, то же проделал и с паспортом Насти.

– А, – изумленно сказала девица и протянула бланки. Но тут из-за ее спины откуда-то из глубин отеля выбежал менеджер и едва не отшвырнул девицу в сторону.

– Простите, Гия Георгиевич! Она у нас тут новенькая.

– Уже старенькая. Уволь ее сейчас же.

– Это их с братом отель, – зло прошипел менеджер девице, которая хотела было возмутиться. – Ты уволена. Иди в отдел кадров.

После этой сцены настроение Гии улучшилось. Он подхватил жену под одну руку, приподнял и пронес несколько шагов до лифта.

– Да ты у меня крутой, – съязвила Настя.

– Зато ты – даже не всмятку, – рассмеялся Гия, – терпишь хамство, вместо того чтобы дать сдачи.

– Ты у нас сдачи даешь авансом, – отбрила мужа Ася, к вящему его удовольствию. Ее ум он и полюбил, а также бесконфликтность.

В номере отеля Гия Насте не дал разглядеть интерьер, стал целовать шею сзади, и в глазах у девушки все стало размытым. Потом повернул ее и стал целовать грудь, параллельно снимая обувь с маленьких ножек. Но этими поцелуями все и ограничилось. Не снимая блузку, такую как есть, с голым задом и торчащей из расстегнутой розовой ткани икружев бюстгальтера голой грудью, Гия повалил жену на кровать, не снимая с нее ничего. Потом стал скрести ногтем клитор. От этого она удивленно заверещала и конвульсивно отодвинулась вглубь кровати. Тогда Гия отодвинул ее к самому резному изголовью огромного ложа, развел ноги, согнул в коленях и, приспустив брюки с трусами, вошел в этого «цыпленка табака» со всего маху. Но на этот раз организм Насти отреагировал на толчок удовольствием, а не болью. Она расслабилась и закрыла глаза, но тут же распахнула их и задохнулась оттого, что Георгий пересадил ее на свой член полностью и стал ввинчиваться в глубь. По телу пробежал холод ужаса. И удовольствия.

Гия нигде ее не целовал, но двигал вставшую невольно на колени на кровати жену, будто в танго. Она ахала, охала от неожиданности. Но все эти звуки слились в один прерывистый стон, а потом и в крик. Настя получила оргазм. Внутри все стало сокращаться и идти волнами, в горле защекотало, из глаз полились слезы. Гия кончил в нее такой струей, будто тушил пожар.