Астрея. Имперский символизм в XVI веке - [23]

.

Таким образом, мы видим, что официальный апологет английской церкви основывает право короны возглавлять одновременно церковь и государство на положении первых христианских императоров. Более того, он, как выяснилось, был знаком с сочинениями Данте, что удивительно, поскольку Данте всегда считался малоизвестным в елизаветинской Англии автором. Этот богослов дал нам подсказку, для детального изучения которой необходимо обратиться к одной из наиболее важных работ эпохи английской Реформации, имеющей дополнительный плюс в виде гравюр, а именно к «Acts and Monuments» Джона Фокса, более известной как «Книга мучеников Фокса».

Первое английское издание (1563) этой монументальной истории страданий мучеников при королеве Марии и в другие периоды религиозных гонений в Англии содержит посвящение Елизавете. В нём конец преследований реформированной церкви в её царствование сравнивается с концом гонений на раннюю церковь при первом христианском императоре Константине. Спокойствие и радость времён правления Константина, считает Фокс, можно сравнить с благословенным существованием подданных Елизаветы. «Говоря вкратце, пусть Константин непревзойдён в своём величии, но в чём ваша благородная милость ниже его?»[148] И если Елизавета – это Константин, то сам Фокс – это Евсевий, пишущий церковную историю страданий ранней общины. Тот факт, что Константин был рождён в Англии от предположительно английской матери, о чём Фокс упоминает в начале своего посвящения, делает это сравнение ещё более точным и убедительным:

Великий и могущественный император Константин, сын Елены, английской женщины, происходившей из вашей страны (наихристианнейшая и прославленная королева Елизавета) …[149]

Портрет королевы обрамляет начальная буква «C» имени Constantine (Илл. 4a). Елизавета восседает на троне, держа в руках меч правосудия и державу. По правую руку от неё стоят три фигуры (вероятно, символизирующие три сословия). Две розы Йорков и Ланкастеров ведут к розам Тюдоров над головой девы[150], и верхний изгиб буквы оканчивается рогом изобилия. Нижняя её часть под ногами королевы образуется телом папы римского с тиарой на голове и сломанными ключами в руках. Справедливая дева, движимая верой в «имперский» авторитет, подобный тому, которым обладал Константин, укротила и победила папу; королевская корона торжествует над папской тиарой.

В издании 1570 г. этот посвящение было заменено другим, начинавшимся словами:

Христос, Царь царей, посадивший вас на престол править под его властью церковью и английским королевством, да дарует вашему величеству долгие годы пребывания на троне и царствования над нами …[151]

Эти слова подразумевают дарованное свыше право королевы властвовать над церковью и государством, и буква «C» имени Christ обрамляет собой ту же картинку.

Прочие иллюстрации и доводы книги Фокса подкрепляют тему, заявленную в этом инициале. Вкратце, его точка зрения состоит в том, что английская реформа не является каким-то новым изобретением, а представляет всегда существовавшую чистую католическую церковь[152]. В первые века христианства церковь в целом была непорочной, но затем зло пробралось на высшие места в Риме, и нечестивая «блудница вавилонская» подавила её. Но при нынешнем счастливом государственном устройстве в Англии истинная церковь снова восторжествовала. Говоря проще, церковь для Фокса была чистой, когда подвергалась гонениям языческих императоров и когда первые христианские императоры руководили её соборами, нечестивой же она стала под властью римских епископов. Это упрощение позволяет ему представить историю английских королей, начиная с древнейших мифических времён короля Люция, считавшегося первым христианским правителем Англии, до эпохи королевы Елизаветы через призму одной единственной темы противостояния папы с императором, или императора с папой, и той роли, которую английские короли играли в этом вечно раскачивающемся маятнике их взаимоотношений.

Основную нить его рассуждений можно проследить по иллюстрациям. Они, по всей видимости, были хорошо знакомы елизаветинской аудитории, поскольку эта книга был разослана по большинству церквей[153]. Своим положением папы обязаны доброму отношению к ним благочестивых императоров, подобному тому, которое изображено на картине, где император Константин обнимает христианских епископов (Илл. 4b). Этот источник их власти признаётся и самими папистами, сфабриковавшими для его объяснения «Дар Константина». В дальнейшем папы, разбогатев и усилившись на имперской доброте, прониклись гордыней и высокомерием и превратились в притеснителей императоров, которым были обязаны всем. Известные случаи папских притеснений проиллюстрированы картинками: например, то, как папа Григорий VII (Гильдебранд, источник всех зол по Фоксу) заставляет императора Генриха IV и его жену ждать в снегу во время хождения в Каноссу (Илл. 4d); или как другой папа наступает на шею великому императору Фридриху Барбароссе (Илл. 4c). Подобные примеры можно найти и в отношении пап к английским королям. Мы видим отравление короля Иоанна монахом из Суинстедского аббатства (Илл. 5c) и Генриха III, вынужденного целовать колено папского легата (Илл. 5d).