Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919) - [40]

В районе кафе «Шарлау» группа Орловского была встречена сильным ружейным огнем казаков через окна почты. Красногвардейцы заняли второй этаж кафе, а Орловский отправился в крепость за патронами и подкреплением. Назад он вернулся с группой поддержки в 20 человек, после чего казаки были выбиты из почты[423].

На юге города просоветски настроенные татары заняли казарму конной казачей батареи, расположенную между «Луна-парком» и Ликеро-водочным заводом. «Казарма была взята, – вспоминал участник боя М. Х. Айдаров, – причем три казака были убиты, остальные бежали. Нам досталось несколько винтовок с патронами»[424].

Однако командование мятежников было настроено оптимистично. Им удалось овладеть значительной частью города, а также захватить семь автомобилей, включая пять грузовиков. Бирюков почему-то решил, что от этих машин зависит все снабжение крепости[425]. Отряд добровольцев из 2-го казачьего полка во главе с есаулом Кукушкиным занял железнодорожный вокзал и станцию Астрахань-II.

По городу расклеиваются плакаты, в которых Войсковое правительство, нисколько не стесняясь, сообщало, что целью выступления является защита… плодов завоеваний Великой Русской революции[426].

Днем 12 января в здание Казачьего правления прибыл городской голова Зенченко. Он искал компромисс и предлагал перемирие. Вдохновленные ночным выступлением казаки отказались его слушать[427].

Днем к восставшим примкнули некоторые студенты. Одним из них оказался некий Сергей Желудков. Двумя месяцами ранее Сергей принимал участие в мятеже против советской власти в Москве, поднятом юнкерами. Он попал в плен и был отпущен под честное слово больше так не поступать. Сергей не был намерен исполнять какие-то клятвы и теперь стоял с винтовкой у Сапожниковского моста[428].

На соседнем мосту, еще глубже в тыл, в белой повязке стоял гимназист А. Юштин. Винтовка за спиной давала ему ощущение господства над окружающими. Астраханец Асикаанен пытался заговорить с молодым человеком и убедить его в неправильности происходящего. Юштин ответил, что большевиков надо убивать, и выстрелил в безоружного человека. Асикаанен не погиб, но получил серьезное ранение[429].

О составе участников выступления в какой-то степени говорят сведения по раненым. Спустя почти три месяца – 4 апреля – в лазаретах еще лежали 38 астраханцев, выступивших с оружием в руках по призыву Войскового правительства. В их числе было 27 казаков, а также пять прапорщиков, пять офицеров и один гимназист[430]. Учитывая, что прапорщики тоже принадлежали к казачьему полку, доля офицеров среди восставших не превышала 15 %, а участие в боях гимназистов и вовсе было символическим.

13 января повстанцы получили подкрепление. Из Камышина прибыл 1-й Астраханский казачий полк. Чтобы добраться до Астрахани, казаки захватили поезд в районе ст. Кайсацкая, высадив пассажиров на мороз и взорвав на всякий случай железнодорожный мост между Кайсацкой и Палласовкой[431].

Численный состав прибывших в лучшем случае соответствовал батальону, зато восстание обрело командиров. Вместе с полком в городе оказались штабисты Астраханской казачьей бригады во главе с полковником Н. И. Аратовским. Он возглавил руководство вооруженной борьбой белых, назначив своим начштаба капитана Рябова-Решетина, ранее служившего в Генштабе армии. Осторожного Петра Бирюкова это вполне устраивало, и тот быстро и с радостью отодвинулся на вторые роли. По всей линии была дана телеграмма, что Астрахань занята восставшими. «В городе спокойно, город взят офицерской организацией, добровольцами и казаками», – сообщал Иван Бирюков[432]. Это была откровенная ложь, рассчитанная на деморализацию сторонников Советов в уездах и приток обманутых белых добровольцев.

Телеграмма сработала. В станицах прошла небольшая мобилизация. Отряд в 35 человек из Ветлянки занял железнодорожную станцию Верблюжья, копановцы – Чапчачи, а грачевцы – Верхний Баскунчак. Однако никаких активных действий против местных Советов станичники не предпринимали. Более того, ветлянцы сместили своего офицера и создали что-то наподобие революционного комитета[433].

Общее число мятежников можно оценить примерно в 1500–1700 человек.

Утром 13 января белоказаки и гимназисты снова овладели Почтой и кафе «Шарлау». Днем они вновь были оттуда выбиты группой красногвардейцев и мусульман, просочившихся по Знаменской и Белогородской улицам[434].

В лазарете быв. Дворянского собрания доктора Дайхес (брат кадетского лидера) и Комаровский оказывали помощь раненым, невзирая на их принадлежность к противоборствующим сторонам. К вечеру в госпитале лежало уже 50 красногвардейцев. Белые, учитывая близость крепости, старались в госпитале не задерживаться. В их тылу была превосходная Александровско-Мариинская больница, а в тылу красных – больница на Паробичевом бугре.

Потери белых за два дня боев составили 118 человек убитыми и 250 ранеными, то есть треть всех сил. В строю оставалось в пределах 1200 человек. Из станиц добровольцев больше не было. Калмыки дали дополнительно всего 60 человек[435].

Наступила пауза.

15 января повстанцы перешли в новое наступление. Они в третий раз овладели зданием почты, заняли район Знаменской церкви, взяли под контроль электростанцию на левом берегу Кутума и, самое главное, смогли захватить комплекс зданий на Московской улице, непосредственно примыкавший к Кремлю. Эти здания – 1-я мужская гимназия, магазин Гентшера, Гостиный двор и другие – возвышались над крепостными стенами. Винтовочным и пулеметным огнем мятежники взяли под огневой контроль значительную часть площади Кремля. Прицельная стрельба вела к большим жертвам среди солдат и рабочих, а также медперсонала.