Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919) - [20]
«Советы не вся демократия и не весь народ, – объясняет этот поступок эсеровская печать. – При их выборах не было такой строгой организации, как при выборах в городскую Думу. Советы – это часть демократии, ее авангард, но авангард не должен отрываться от армии»[211].
Рассуждая подобным образом, сами эсеры быстро отрывались и от авангарда, и от армии.
Левые эсеры и большевики сформировали единое ядро, в котором ленинцы обозначали перспективные задачи, а их стремительно левевшие товарищи по коалиции призывали к некоторой осмотрительности. 19 октября на общем собрании Совета рабочих и солдатских депутатов рассматривался вопрос о борьбе с контрреволюцией. Трусов говорил о необходимости создания Красной гвардии и передаче власти непосредственно Советам[212]. Перфильев предложил резолюцию, определившую необходимость «борьбы с разрухой и энергичную поддержку избранных демократией продовольственных и иных органов». При этом «всякое сепаратное выступление отдельных отрядов демократии признавалось в настоящий момент (!) гибельным для революции, пролетариат обязан проявлять сугубую осторожность, пользуясь при этом директивами своих органов – Советов»[213].
Иначе говоря, пролетариат должен был проявлять тактическую сдержанность, но готовиться к выступлению и взятию власти, как только избранное им руководство Советов сочтет это возможным.
Фактический раскол в эсеровской организации становится невозможно скрыть. Местный партийный официоз «Голос революции» перепечатывает из центральных газет многочисленные статьи, направленные против левой части партии, а в начале октября проходит партконференция, требующая «очистки партии от случайных элементов и открытой, честной борьбы с большевизмом»[214]. Судя по отсутствию возражавших и избранию весьма консервативного состава Исполкома, левое крыло просто проигнорировало это мероприятие.
Тем временем губернский комиссар Склабинский подал в отставку. Хороший журналист, он был совершенно не способен руководить бурлящим краем. 4 октября настало время выбирать нового губернского комиссара. Меньшевик Кругликов и бывший городской голова казак Ляхов категорически отказались занимать эту должность. В результате был избран меньшевик Аствацатуров. Примечательно, что присутствовавшие на заседании губисполкома большевики заметили, что ничего не имеют против данного кандидата и чуть ранее даже голосовали за его избрание на должность председателя Совета рабочих и солдатских депутатов.
Аствацатуров не имел ни программы действий, ни реальной организационной опоры. Как представитель партии меньшевиков, не обладавшей поддержкой ни в селе, ни в городе, он откладывал все принципиальные решения на потом, дожидаясь выборов в Учредительное собрание. Между тем ни рабочие, ни крестьяне, ни казаки, ни солдаты ждать не собирались. Им была нужна ясность здесь и сейчас, и они сами брали ту власть, которую могли.
Селяне требовали твердых мер по решению продовольственной проблемы. Состоявшийся 22 октября в Царевском уезде крестьянский съезд, призвав голосовать за список эсеров на выборах в Учредительное собрание, высказался за «твердые цены на предметы первой необходимости для крестьян, усиление борьбы со спекуляцией и немедленную реквизицию излишков зерновых запасов, не останавливаясь ни перед какими решительными мерами»[215].
Для нового губернского комиссара Аствацатурова подобная народная активность означало одно – анархию. 14 октября он отправляет в уезды жалобную телеграмму, в которой предлагает собрать общественность и организовать милицию[216].
Осенью органы власти начали подводить итоги своей деятельности. Они были не утешительны. Городская управа и уездные исполкомы, что называется, тянули лямку, но без всякого энтузиазма. Служащие прогуливали работу, а те, которые ее все же посещали, сосредоточились на решении собственных проблем[217]. В городской Думе заседания пропускали до 75 % депутатов, и львиная доля решений принималась без соблюдения кворума[218].
Но, вместо того чтобы активно вовлекать в управление тех, кто хотел этим заниматься, – активистов Советов, – эсеры предпочитали союз с партией, которая была враждебна их политической программе и саботировала любые социалистические мероприятия: с кадетами.
Наглядным образом это подтвердилось 24 октября на заседании городской Думы. Ссылаясь на то, что «принцип коалиции социалистов с кадетами теперь проводится во всех больших городах», эсеры предложили кадетам войти в Управу, то есть в постоянно действующий исполнительный орган власти. Выглядело все это довольно унизительно, поскольку кадеты отказались. Их лидер депутат Моисей Дайхес заявил, что Партия народной свободы вернется к вопросу о вхождении в руководство гордумы только после выборов в Учредительное собрание.
