Ассистенты - [98]

— Рейчел, можно еще вопрос?

— Что бы ты ни спросил, я постараюсь ответить как можно лучше.

— Не возражаешь, если я буду представлять твои интересы в отношении этого сценария? Обещаю, я приложу все усилия.

— Довериться тебе? — сказала она. — Это будет честь для меня.

Позже в тот же день мне позвонил Барт Абельман. Извинился, что не сразу понял, какой Джонни придурок, и умолял меня вытащить его из телевизионного шоу.

— Я ненавижу его. Я ненавижу все с ним связанное. Мне противно сидеть за столом для совещаний в компании шести евреев, двух католиков и пресвитерианина и слушать, как они пытаются придумать шутки. Гриф, эти парни ужасные зануды. Пожалуйста, освободи меня от всего этого.

— Да, Барт, я тебя слушаю.

— Я хочу всего лишь работать на эстраде. Разве это плохо?

— Нет, в этом нет ничего плохого!

Это моя ошибка. Барт и телевидение несовместимы. И вина лежит полностью на мне. Но если он хочет вернуться на эстраду и заниматься только этим, я могу проследить, чтобы ему хорошо платили. Барт слишком талантлив, чтобы получать маленькие деньги.

— Господи, Гриф, спасибо тебе. Я уже чувствую себя гораздо лучше.

— Не волнуйся ни о чем. С этого момента я буду беспокоиться за нас обоих.

— Кстати, ты не знаешь хорошего адвоката, специализирующегося на разводах?

Всего за одно утро я прошел путь от возможного владельца зоомагазина до продюсера и менеджера в одном лице. А потом зазвонил телефон. Это был Ленин Траск.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

Когда я приехал к ним в то утро, Ленни и Тревис ждали меня в гостиной.

— Что-нибудь выпьешь? — предложил Ленни.

— Пиво было бы кстати.

Пока он ходил за пивом, я внимательно рассматривал Тревиса. Господи, он в отличной форме! Может, я действительно гей?

— Как дела, Тревис? — спросил я. — Замечательно выглядишь.

— И чувствую себя тоже отлично. Нам с Ленни утром делали колонотерапию.

— Замечательно.

— Я впервые принимал эту процедуру. Было довольно горячо.

— Я тоже никогда не делал, но если это так здорово, как ты говоришь, пожалуй, стоит попробовать.

— Только не волнуйся, когда увидишь этот ужасный шланг у себя за спиной.

— Постараюсь.

— Хотя у тебя же огромный опыт в этой области.

Ленни вернулся и принес пиво. Я взял стакан, поблагодарил его, и брат Тревиса устроился напротив меня.

— Ну как, уже открыл зоомагазин?

— Еще нет. Сейчас как раз размышляю над этим.

— Отлично, — одобряет Ленни. — Потому что у меня есть к тебе предложение.

— Слушаю.

— Я хочу, чтобы мы представляли интересы моего брата.

— Мы?

— Да, ты и я. Партнеры. Пятьдесят на пятьдесят.

— Пятьдесят на пятьдесят от доходов Тревиса?

— Нет, от всего. Я хочу заняться менеджментом. Всю прошлую неделю я встречался с агентами и менеджерами, начиная с Уильяма Морриса до «Юнайтед энтертейнмент» и Ай-и-эм. Все они придурки.

— Не буду с этим спорить.

— Поэтому я предлагаю тебе сделку. Мы соглашаемся на «Огненную дыру», берем десять процентов от двадцати миллионов и открываем офисы в Беверли-Хиллз. С Тревисом в качестве клиента и твоими знаниями у нас скоро отбоя не будет от тех, кто захочет иметь нас своими менеджерами.

— Мне нравится все, что ты сказал, кроме «Огненной дыры». Ужасная идея! Честно говоря, трудно даже назвать это идеей. Для Тревиса было бы огромной ошибкой согласиться на роль в этом фильме.

— А я должен там убивать? — спрашивает Тревис.

— Дружище, нам нужны деньги, — говорит Ленин, не обращая внимания на брата. — Ты знаешь, сколько стоит квадратный метр площади в Беверли-Хиллз?

— Я понимаю, что нам нужны деньги. И мы их получим. Но не таким способом. У Тревиса есть талант. Если мы будем правильно с ним обращаться, из парня выйдет новый Пол Ньюман.

— Парень с заправкой для салата? — спрашивает Тревис.

— И у меня есть для него сценарии.

— Какой? «Над пропастью во ржи»?

— Холден Каулфилд в образе оборотня? Нет, Ленин, не такой.

— Оборотень? Этого нет в книге.

— Зато так написано в сценарии.

— Что происходит с людьми? Почему нужно все изгадить?

Не волнуйся об этом. У меня есть сценарий под названием «Бредущие в Шугарленде». Он великолепен, настоящая находка, и для Тревиса там есть роль второго плана.

— Как это?

— А вот так. Главная роль — женская, а Тревис смог бы сыграть ее лучшего друга — Дэна.

— А я там буду стрелять?

— Нет, но тебе придется переспать с большим количеством сексуальных замужних женщин.

— Я мог бы.

— Не понимаю, — сказал Ленни.

— Вот что можно сделать: если Тревис соглашается, фильм состоится. Мы с тобой будем его продюсировать. Тревис поработает две или три недели, и мы реально запросим по миллиону в неделю. Одновременно мы будем искать сценарий хорошего блокбастера, и когда найдем его, попросим двадцать миллионов.

— Не знаю, за десять процентов от двух или трех миллионов мы не так уж много сможем купить в Беверли-Хиллз.

— Ты не прав. К тому же нам не придется за них платить. Пусть платит студия.

— Какая студия?

— Да любая. Они все мечтают работать с Тревисом Траском.

— Ты в этом уверен?

— Я еще ни в чем не был так уверен в жизни. Ленни, доверься мне. Из нас выйдет отличная команда.

Ленни задумался на мгновение, потом встал, протянул мне руку, и мы обменялись крепким рукопожатием.