Ассистент доктора Кларка - [3]

Этот успех радовал и страшил. Если в добропорядочный мир коллег доктора по университету просочатся самые ничтожные слухи о его опытах, — ему несдобровать. Он прослывет шарлатаном, осквернившим светлый храм чистой науки. Он потеряет не только имя, — не это главное, в конце концов! — но и место, а с ним и возможность дальнейших исследований.

И все-таки Кларк вторично вышел на улицу.

Приняв небольшую дозу «Кси-2», он покинул подъезд и медленно направился к скверику возле дома. И тут появился я… Сумбур моих мыслей заинтересовал доктора. Он вмешался в мои размышления… Не знаю, чем я понравился Кларку, но только он уже не выпускал меня из виду. Когда же встал вопрос о сотруднике, выбор пал на меня.

Сотрудничество наше, по словам доктора, протекало весьма успешно. За несколько месяцев, что оно продолжалось, Кларку удалось установить целый ряд закономерностей в действии препарата. Он, например, точно выяснил, что последний его образец — «Кси-4» — позволяет безупречно читать и передавать мысли на любом расстоянии — от двух шагов до двух тысяч километров. Для этого он отправил меня в недолгую поездку по стране, и всюду, где бы я ни был, — в мягком вагоне экспресса, в салоне воздушного лайнера, в кинотеатре, на ипподроме, в магазине, — словом всюду, — меня ежедневно настигало: «Как поживаете, дружище?» — и следовал очередной наш разговор. Мне незачем было вести дневник. Я тут же, в нашей мысленной беседе, сообщал доктору все, что его интересовало: место, где я находился, точное время обмена мыслями, четкость моего восприятия…

Правда, как ни совершенен был «Кси-4», он не снимал огромного напряжения мозга, которое требовалось для прослушивания и передачи мыслей.

И все же какие перспективы! Полное вытеснение телефона! Достаточно принять таблетку «Кси-4», как великая волшебница Мысль подключит вас к самому сокровенному, что есть у вашего знакомого, — к его мозгу! Конечно, вы будете достаточно скромны и тотчас оповестите его об этом.

Возможно, удастся переправить мысль и в другие миры — на Марс, на Венеру и еще дальше — к планетам иных солнц. С чем вернется она? Кто откликнется на зов человека, повелителя Земли, — невидимой глазу песчинки, затерявшейся в безбрежном океане космоса?..

Но стоп! — сказал я себе на шестой или седьмой день поездки, когда понял, что безбожно устал от этих восторгов. — Ведь есть же у человека что-то по-настоящему сокровенное, чего не откроешь так, сразу, первому встречному? И вдруг выяснится, что все его мысли и чувства, все, что он с гордостью называл своим, личным, оказалось на виду у всех! Нет, чувствовать себя нагишом, даже в обществе не менее нагих окружающих, — привлекательного в этом мало…

Препарат доктора Кларка заинтересует не только работников почтовых трестов. К нему, несомненно, протянут хищные руки и такие далеко не безобидные организации, как, скажем, наше Государственное бюро расследования. Уж они-то сумеют его использовать! Случайная, даже не высказанная вслух нотка протеста — и человек навсегда оторван от семьи, от близких и друзей… А если расширить горизонт? Какой-нибудь проходимец, завладев им, вообразит себя этаким новым Бонапартом. Принудит человечество мыслить так, как угодно ему. Ввергнет всю планету в иго модернизированного рабства, где люди — стандартизованные и оглупленные живые механизмы… Впрочем, одному проходимцу, пожалуй, не осилить такой грандиозный «бизнес». Но ведь его роль с успехом может сыграть целая компания! Хотя бы то же военное министерство.

Дождавшись очередной беседы с Кларком, я тут же выложил ему все свои опасения. В ответ он только невесело рассмеялся. Точнее, в голове у меня возникло ощущение посторонней грустной улыбки.

«Ваши рассуждения логичны, — услышал я. — Но, Дик, не забывайте: о препарате знаем лишь мы двое. Состав его засекречен надежно — он у меня в голове, и я никогда не доверю его тайну бумаге…»

Доктор нашел меня поправившимся, загоревшим до черноты и… поумневшим. К моему огорчению, я не мог ответить ему теми же комплиментами. Доктор еще больше ссутулился. На всей фигуре лежал отпечаток какой-то отрешенности. Словно безмерная усталость навалилась на него — таким вялым, безжизненным было каждое движение.

Он грустно усмехнулся в ответ на немой вопрос, видимо, слишком явно сквозивший в моем взгляде, но промолчал.

Однажды все же мы разговорились об этом.

— Препарат «Кси-4» далеко не образец, — заметил он, выслушав мои соображения насчет прямого обмена мыслями с обитателями Марса. — В нем еще много лишнего. Лишнего и вредного.

Он вдруг оживился, глаза молодо блеснули, совсем как тогда, у кинотеатра.

— Вы еще не пробовали их, — кивнул он на кучку зеленоватых таблеток, лежавших на листке бумаги рядом с пишущей машинкой. — Они тают во рту, как мятные конфеты. Проглотив такую таблетку, чувствуешь, как тотчас свежеет голова, мысли становятся изумительно ясными и даже какими-то прозрачными. Восприятие окружающего необычайно обостряется, и тогда пробуешь сосредоточить внимание на чьем-нибудь образе, к примеру на вашем, Дик… Образ ускользает, расплывается, нужно собрать всю волю, могуче напрячь нервы, чтобы увидеть вас, представить ваше лицо. Когда это сделано, в мозгу появляется первая чужая мысль, вначале неясная, но постепенно все более четкая. Это ваша мысль, Дик, та самая, что в этот миг копошится в вашей голове. — Помолчав, доктор снова кивнул в сторону таблеток — Скоро я предложу вам опробовать очищенную копию этой зелени. А пока даже не мечтайте. Слишком дорого достается сейчас каждая секунда ясновидения…