Асса и другие произведения этого автора. Книга 1. Начало. То да сё… - [48]
— Такая работа стоит минимум полторы тысячи. Ну, понимаю, ты нанялся негром. Но хоть половину они могли бы тебе заплатить!
Мне стало печально. Не то что четыреста рублей уменьшились в моих глазах или стали качеством хуже — они показались мне обиднее. Со мной и вправду обошлись как с негром.
Через пару месяцев телевидение показало сочиненный мною спектакль. В нем играли отличные артисты, в главной роли был Евгений Александрович Евстигнеев, но когда дошло до титров, на душе опять стало по-негритянски черно: я увидел, что работаю негром у своего приятеля. Если бы у кого-то еще, у какого-то злого глупого человека, в дьявольских лапах которого оказался бы и я, и мой однокашник, все было бы в порядке вещей. А тут уж и вовсе тяжкое чувство охватило меня, подумалось: пора начинать борьбу за свободу негритянского народа, поднять голос протеста против расовой и всякой прочей несправедливости. Но сил бороться не было: я был раздавлен, размазан по асфальту. Во рту был тяжелый привкус, будто сосу медный пятак. Обида и безнадежность застили весь свет.
Я тупо бродил по улицам, не зная, зачем и куда иду. Дома сидеть было невозможно, ходить по улицам бессмысленно, но я все же слонялся, меряя шагами кварталы вокруг Тверской. Свернув у Белорусского вокзала на Пресненский вал у табачного киоска, лицом к лицу я вдруг столкнулся с Михаилом Ильичом Роммом.
Второй раз в моей жизни он являлся, чтобы повторить со мной историю Золушки. Сам я был не в силах ни позвонить, ни прийти к нему — мне было просто стыдно. Он так много возлагал на меня надежд, а я… Но может быть, миф о Золушке не такой уж миф, если тебе повезет на хороших, порядочных людей.
Я шел у Белорусского вокзала с очередным антрекотом за тридцать три копейки и горсткой лука, надежд никаких не было, что делать дальше — полный туман. Я уже чувствовал, что ходить на Экспериментальную студию и укорять своим видом Леню Гуревича просто глупо. И он, и его коллеги хотели бы для меня что-то сделать, но не могли. Уже и Познера «ушли» со студии, и Огнев был в непонятном положении, до меня ли теперь? Чувство совершеннейшей катастрофы и конца планов, поначалу так много обещавших, не оставляло меня. И тут — навстречу Михаил Ильич.
Что он делал в тот день у Белорусского вокзала — ума не приложу. Ну, не имел он обыкновения ходить пешком. Ездил на машине, ее за ним присылали. Он сам мне говорил, что последние лет пятнадцать не спускался в метро. А тут — идет себе по улице. Может, за сигаретами вышел, не знаю.
— Как дела?
— Дела — дерьмо.
— Почему дерьмо? Расскажи, что происходит.
Тут же, на улице, я вкратце нарисовал ему картину своей творческой и общественной жизни. Он тяжело вздохнул.
— Да, это Гриша… Ладно, не будем вдаваться в странности твоей судьбы. Просто нужно устроить тебя на работу. Ко мне в объединение нельзя, у меня там сейчас нехорошо…
А это было самое престижное объединение «Мосфильма», где работали Шепитько, Климов, Райзман, Тарковский, Кончаловский.
— Позвони мне вечером, я дам тебе телефон одного очень хорошего; безукоризненно честного и безукоризненно интеллигентного человека. (В устах Ромма столь определенная характеристика была редкостью.) Я с ним предварительно поговорю.
Вечером я позвонил ему, он дал мне телефон Второго мосфильмовского объединения, велел спросить Льва Оскаровича Арнштама.
НА «МОСФИЛЬМЕ»
Итак, Ромм дал мне телефон Арнштама. Я знал, что есть такой режиссер, причем режиссер, по тем вегетарианским временам, довольно странный. Знаменит он был тем, что когда-то снял фильм про Зою Космодемьянскую и ее мучительную смерть от рук злодеев-фашистов; недавно же, будучи совсем в зрелых годах и абсолютно зрелом разуме, — про казненную цареубийцу Софью Перовскую. Судя уже по этому, его втайне волновали какие-то жестокие, даже, можно сказать, брутальные страсти.
Арнштам назначил мне завтра же прийти и принести все, что у меня есть. А так как практически весь ВГИК и я были заняты одной Катей, то и нести мне по сути было нечего. Чухрай, тот хотя бы видел мой спектакль, а тут и показать-то я, в общем, ничего не мог.
Тем не менее в назначенный срок я пришел в 506-ю комнату, где потом и прошла вся моя безупречно счастливая мосфильмовская жизнь: когда-то это был кабинет Пырьева, которого я никогда не видел, потом — бесценного Льва Оскаровича Арнштама, после его смерти здесь некоторое время сидел Леша Сахаров, а я опять ходил туда, потому что продолжал снимать в том же объединении; теперь, вот уже больше десяти лет, здесь мой кабинет и художественный совет студии «Круг».
Когда заходишь в любую мосфильмовскую комнату, не покидает ощущение, что попал куда-то, где идет срочное свертывание дел, даже если группа только начинает картину. Обыкновенно нет ни любви, ни заботы о четырех углах, в которых предстоит прожить какой-то немаловажный период жизни. Все словно приготовлено на выброс, на немедленный поджог отслужившего свое. Впечатление, что в каждой комнате сидят Гоголи и жгут вторые тома «Мертвых душ». Вдруг среди всего этого эвакуационного мосфильмовского быта я попал в очень тихую небольшую комнату, где ничего не говорило о том, что хозяева здесь последний день. Напротив, все укрепляло веру в обратное. Стояли чисто убранный старинный письменный стол, открытый рояль, на стене висела прекрасная репродукция «Мадонны Литты», видно было, что хозяева здесь обосновались не по случайности, не вчера и не на один день.
Известная актриса театра и кино и при этом успешный врач-эндокринолог Татьяна Люсьеновна Друбич — явление, без сомнения, выдающееся в нашем кинематографе. Ее яркие и неординарные образы, подлинная природная красота до сих пор не оставляют равнодушными зрителей разных поколений. Будучи женой известного кинорежиссера Сергея Александровича Соловьева, она была и остается его музой на десятилетия. Его книга, созданная по мотивам фильма о Татьяне Друбич из цикла «Те, с которыми я…» для телеканала «Культура», пронизана трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми автора сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами.
Имя Станислава Сергеевича Говорухина известно всем — советский и российский кинорежиссер, актер, сценарист, продюсер, публицист, живописец, политик, общественный деятель. Более полувека в искусстве, еще четверть века — в политике! Книга известного кинорежиссера Сергея Александровича Соловьева, созданная по мотивам его фильма о Станиславе Говорухине из цикла «Те, с которыми я…» для телеканала «Культура», пронизана трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми автора сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами.
Олег Иванович Янковский, безусловно, великий артист и человек.Не одно поколение людей и помнят, и любят его роли в кино и в театре… Вдвойне счастливы те, кому в течение жизни довелось близко, пусть даже мимолетно, с ним общаться.Эта книга – попытка реконструкции живой речи Янковского, она будто эхо его голоса. В основе текста – фрагменты интервью артиста, его прямая речь, зачастую обращенная не к слушателю (читателю), но внутрь себя…Первая часть настоящего издания – эссе Сергея Александровича Соловьева, созданное по мотивам его фильма об Олеге Ивановиче Янковском, из цикла «Те, с которыми я…».
Первый из пяти осколков утерянного артефакта Светлой Силы в руках нашего героя. Впереди долгий и опасный поход в Древние Пустоши к храму светлого пантеона древних создателей этого мира. Сможет ли Кроп отыскать оставшиеся осколки артефакта? Вернутся ли боги в искаженный Мраком мир и вступят ли в бой против истинного зла за жизни призвавших их смертных? Ждать осталось недолго и скоро все прояснится.
Эта книга приурочена к 70-летию со дня рождения прекрасного актера театра и кино, режиссера, поэта, писателя, телеведущего, автора знаменитой передачи «Чтобы помнили» — Леонида Филатова. Вдвойне счастливы те, кому посчастливилось общаться с ним лично. Книга известного кинорежиссера Сергея Александровича Соловьева, созданная по мотивам его фильма о Леониде Филатове из цикла «Те, с которыми я…» для телеканала «Культура», пронизана трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми автора сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами.
Александр Гаврилович Абдулов вошел в историю кино как невероятный красавец, любимец миллионов и по-настоящему народный артист. Вдвойне счастливы те, кому посчастливилось общаться с ним лично. Книга известного кинорежиссера Сергея Александровича Соловьева, созданная по мотивам его фильма об Александре Абдулове из цикла «Те, с которыми я…» для телеканала «Культура», пронизана трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми автора сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».