Асса и другие произведения этого автора. Книга 1. Начало. То да сё… - [45]

Чухрай, услышав про рубль в день и про то, что и на него невозможно вытянуть, тут же откликнулся:

— Это безобразие. Сейчас же дам указание поставить вас на зарплату.

Действительно, меня поставили на зарплату, которую я получал ровно один месяц и обогатился в итоге на сто шестьдесят рублей. Более от Экспериментальной студии я уже никаких денег не видел. Суммы, заработанные в те первые годы, очень четко отпечатались в памяти: пятьсот рублей за сценарий «Взгляните на лицо» — дикие, невероятные тогда для меня деньги, и сто шестьдесят — за полтора года работы в чухраевской студии.

Но студии этой я безмерно благодарен и более всего именно за эту самую высокую девушку. Студия сделала из меня профессионального, не боящегося любой работы сценариста. Я научился и придумывать сюжеты будущих фильмов сам, и излагать их на бумаге, и разрабатывать во всех подробностях, четко представляя и будущее производственное воплощение, и условия последующей экранной жизни, и переделывать чужие сценарии, причем подчас столь ужасающего качества, что иначе как изготовлением из дерьма конфетки эту операцию не назовешь. Ну, если и получалась не совсем конфетка, то, во всяком случае, полезная, пригодная в дело вещь. Причем я научился делать это быстро и не вымучивая, не задуряя себе и читателю голову литературными красотами.

Когда я начинал писать «Спасателя», замыслу которого к тому времени было уже года четыре, то за первую страницу не решался сесть несколько месяцев, поскольку понимал, что значительно лучше меня пишут Юрий Павлович Казаков и Иван Александрович Бунин, мне так не написать никогда. Глядя на исписанные листы, чувствовал тошноту и, сцепив зубы, насиловал себя, пытаясь выродить что-нибудь. стилистически достойное. А за время «безделья» на Экспериментальной студии я научился не мучить листы бумаги, узнал эту радость — когда пишется легко и свободно, как бы само собой, и не ты насильно гонишь перед собой сценарный замысел, а он сам уверенно ведет тебя, и твое дело лишь подчиниться, верить тому, что он с собой негаданно приносит, не пытаясь втискивать его назад, в заранее прокопанное русло, если он вырывается за его пределы. Тогда появился и новый вариант «Спасателя» — он тоже не был тогда поставлен, чему я, как ни странно, теперь очень рад.

Для меня совершенно нормально за семь, за десять дней написать большой полнометражный сценарий; «Станционного смотрителя» я вообще написал за два дня. Меня изумляет, когда сценаристам по договору дают на написание сценария полтора-два года. Знаю, что, если хочешь есть, сценарий можно написать максимум за две недели. Более того, дольше его писать просто вредно. Сегодня я пишу сценарий (и уверен, что только так и нужно писать) без черновиков, без предварительного плана: надо просто вставить лист в машинку, стукнуть первую букву, а дальше оно получится само. Если же не получится, если само не пишется, если ты то тут, то там спохватываешься: «Ах, здесь диалог длинноват, надо бы подсократить», «ах, эта сцена не получилась, надо бы еще поработать», если без помарок не получается шестьдесят семь страниц или пятьдесят пять для телевизионного или девяносто восемь для двухсерийного фильма, — значит, выходит какая-то дрянь, нужно побыстрее бросать ее к чертям собачьим, значит, был какой-то изъян в самом первоначальном замысле. Всему этому меня научили Экспериментальная студия и голод.

Я закончил сценарий «Высокой девушки», его опять же переправили к Григорию Наумовичу Чухраю, снова где-то булькнуло и снова наступила мертвая тишина. Зарплата была аннулирована. Видимо, из милости и из сострадания к моим непрекращаю-щимся бедам Леня Гуревич дал мне еще один сценарий, тоже комедийный — про то, как человеку подарили слона. Я уже четко понимал, что и из этой работы ровным счетом ничего не получится, но из чисто спортивного интереса переделал историю на Ролана Быкова.

Сюжет был такой. Простому, скромному человеку, бухгалтеру, кто-то из умерших зарубежных родственников оставил наследство — слона. Он получил слона на таможне, надеялся его продать в зоопарк или в цирк, но не получилось — везде отказали. Пришлось пристроить слона во дворе дома, как-то мыть его, влезая на лестницу, чем-то кормить — слон заполнил всю его жизнь. Были придуманы множество смешных и забавных ситуаций и прекрасный трагикомический финал. И сейчас бы, думаю, он до слез прошиб зрителей, а тогда как его мог сыграть молодой Ролан!

Герой фильма, отчаявшись сначала продать, потом прокормить слона, решает его убить. При этом он уже успел его нежно полюбить и подружиться с ним. Но выхода нет. На рассвете он выводит слона за город и всаживает ему в лоб заряд из двух стволов. Но выражение «что слону дробина» оказалось чистейшей правдой. Слон не понял, что произошло, едва пошевелил ушами и с удивлением посмотрел на хозяина. А тот, опомнившись, бросался к нему, обнимал раненые лапищи, целовал, залеплял подорожником пораненную дробинами кожу, умолял простить: «Я такой подлец, такой гад! Как же мне теперь тебе помочь?» И они вместе возвращались домой.

Сценарий в конце концов не приняли, сказали: «Как-то тут не складывается. Откуда слон? Зачем слон?» Но что-то человеческое, уверен, там было. Если бы сегодня этот сценарий вдруг отыскался, с удовольствием бы его поставил. Или, на худой конец, дал бы поставить в «Круге» кому-то из своих учеников — о «Высокой девушке», кстати, могу сказать то же самое.