Асфальт - [61]

– Понял, – ответил Миша, не сойдя с места, – я подожду. Он направился на кухню за телефоном и почти сразу нашёл его на подоконнике. Обычно он свой телефон дома по разным местам не оставлял – либо носил его в кармане халата, либо клал рядом с телевизором. А тут оставил его на кухне, вот и смог проспать так долго и так крепко.

Непринятых звонков было много. Но звонили в основном два человека. Несколько раз звонил Стёпа, и раз сто звонил Лёня. Мише сразу захотелось Лёню придушить. Сообщение было только одно, от Сони. Миша его прочёл в первую очередь. Соня писала: «Ты хотел узнать про мой сон. Что случилось? Почему не звонишь? Я волнуюсь. Позвони, как сможешь».

Миша подумал несколько секунд и позвонил сначала Лёне, нарушая собственное правило вечером не совершать деловых звонков.

– Леонид, это Михаил, – услышав обычное Лёнино «Да, слушаю», сказал Миша. – Ты мне звонил много раз, я не мог говорить, что-то случилось?

– Да, случилось, – грустным и, как Мише показалось, укоризненным тоном ответил Лёня, – но теперь уже поздно об этом. Как ты сам? Валентина говорила, что похороны прошли нормально.

– Спасибо, Лёня, я в порядке, – быстро ответил Миша. – А что поздно-то? Что, в Петрозаводске твоём любимом опять что-то стряслось? Угадал?

– Угадал, Миша! Угадал! Но сейчас нет смысла уже говорить. Уже поздно! Завтра всё расскажу.

– Несколько часов назад было ещё не поздно, – моментально рассердился на укоризненный тон Миша, – а теперь поздно? То есть если бы ты до меня раньше дозвонился, то всё было бы хорошо, а теперь всё плохо и уже поздно что-то исправлять? Так?

– Миша, не передёргивай! Говорю же, сейчас об этом говорить поздно.

– Лёня, ты же знаешь, что в серьёзных делах так, чтобы сейчас не поздно, а через час уже поздно, не бывает, – самым своим металлическим голосом сказал Миша.

Лёня молчал несколько секунд.

– Михаил! Ну ты же знаешь, что именно так часто и бывает! – сказал Лёня совершенно другим, просто грустным и без укоризны голосом. – Ну что ты такое говоришь? Сам же знаешь, что так бывает сплошь и рядом, и как раз в серьёзных делах.

– Так что случилось-то? – недослушав, спросил Миша.

– То, чего я и боялся, – ответил Лёня быстро. – Как я и предполагал, наш объём по разметке отдают кому-то из местных. Кому точно, я пока не узнал, но это и не важно. Мне сегодня после обеда из мэрии Петрозаводска позвонил этот… ну, твой знакомый с армянской фамилией… Как его? Ну, ты знаешь! У меня с этими их фамилиями…

– Лёня, у тебя со всеми фамилиями и именами плохо, – ещё сердился, но быстро успокаивался Миша, – понял я, о ком идёт речь. Григорьянц?

– Да, он! Так вот, он до тебя дозвониться не мог и позвонил мне. Он сказал, что нужно срочно звонить…

– Я понял, Лёня, – перебил его Миша, – завтра всё решим. Никуда они от нас не уйдут. И я думаю, что ничего там не поздно.

– Легко тебе так думать! – вдруг повысил голос Леонид. – Тут полдня или целый день бьёшься над тем, что ты можешь решить одним звонком. Но ты почему-то не звонишь, а вопрос не решается. И я этот вопрос никак решить не могу, потому что со мной не хотят говорить. И то, что для тебя, как ты говоришь, «не поздно», для меня непреодолимо. Понимаешь?!

– Я сегодня хоронил близкого человека, Лёня, – стараясь не сердиться и понимая то, что только что было сказано, как можно спокойнее сказал Миша.

– Знаю я, Миша, знаю! – почти отчаянно сказал Лёня. – Можно подумать, я никого не хоронил. Ты прости меня, но мне просто по-человечески обидно! И даже если ты завтра эту проблему решишь, мне всё равно будет обидно. Я сегодня опять целый день убил на этот Петрозаводск. И всё напрасно. Тебе надо подключаться.

– Понял, Лёня! Так и сделаю завтра. Успокойся. А то я сейчас рассержусь и сделаю всё назло наоборот. Ты же меня знаешь.

– Знаю! Но ты сам сейчас мне позвонил, а не я тебе.

– Вот именно, Лёня, – Миша улыбнулся, – давай завтра с утра этим вопросом займёмся. И вот увидишь, никуда от нас этот Петрозаводск не уйдёт.

– Посмотрим, – грустно, но примирительно ответил Лёня.

– Посмотрим. Пока, – ответил Миша.

– До завтра, – услышал он в ответ, и разговор закончился.

Миша помнил, что Лёня совсем недавно, меньше года назад, почти подряд, схоронил отца, а потом очень скоро и мать. Но держался он молодцом, и на его работе это горе практически не отразилось. Миша не хотел с Лёней спорить. К тому же тема Петрозаводска его в тот момент не очень сильно волновала. Его вообще ничто сильно не волновало в тот момент. Он просто не знал, чем себя занять в тот вечер, и страшился не уснуть и пережить бессонную ночь. А Миша не любил бессонные ночи.

Потом Миша позвонил Стёпе. Стёпу он разбудил. Стёпа сказал Мише, что долго ждал от него звонка, волновался, но рад, что всё прошло хорошо. Они поболтали немного и договорились встретиться завтра вечером, где-то посидеть, поужинать, выпить-поговорить, а дальше решить, что делать. Стёпа сказал, что Сергей тоже, наверное, сможет.

– Да, Сёпа, – согласился Миша, – это было бы здорово, если вы с Серёгой сможете! Я бы этого хотел. А то последние дни что-то совсем тяжёлые были. Но только, Сёпа, компания должна быть сугубо мужская, ладно?