Асфальт - [113]

Аня с девочками вернулась в три. К тому моменту Миша в халате только-только, собравшись в комок, смог найти более-менее удобную и спасительную позу на диване, закрыть глаза и замереть в тишине. Телефоны молчали, в комнате было ни светло, ни темно, Миша тихо, редко дышал, и тут вернулись Аня и дети. Шум их возвращения и громкие голоса дочерей пронзили Мише мозг, но он обрадовался. Он смог обрадоваться, хотя встать и пойти их встретить в прихожей не смог.

***

Вернувшаяся домой Аня была спокойна, строга и даже холодна. Она отправила дочерей в свою комнату, наказала Кате заниматься Соней и чтобы их некоторое время было не слышно. С Мишей Аня обмолвилась буквально несколькими словами и ушла на кухню чем-то заниматься.

А Мише помимо того, что было очень плохо, ему было ещё и очень стыдно. Он не помнил своего возвращения домой. И хоть он сомневался, что мог вести себя по возвращении как-то грубо и плохо, но мало ли что могло случиться. И даже если не случилось ничего, то всё равно было ясно, что явился он домой ночью в непотребном виде.

Аня что-то делала на кухне. Миша посидел на диване, не выдержал игнорирования его присутствия, со стоном встал и, ссутулившись, потащился к жене на кухню. Миша доплёлся до кухни и встал у двери. Аня громко резала ножом капусту.

– Я твою машину брала, – не оглядываясь, сказала она.

– А с твоей что? – хрипло спросил Миша. – Была необходимость?

– Мою заперли. Кто-то так свою поставил, что никак невозможно было выехать, – Аня говорила ровным, холодным голосом. – А твоя стояла хорошо, но далеко.

– Я не сам её парковал.

– Надеюсь, что не сам, – усмехнулась Аня, продолжая хрустеть капустой.

– Водитель Сергея меня довёз. Кстати, у него удивительная фамилия…

– Бйбик? – перебила его Аня. – Действительно удивительная.

– А откуда ты знаешь?

– Ты мне рассказал вчера. Пока я тебя раздевала и успокаивала, ты мне много чего промямлил.

– Да? А я не помню.

– А вот это как раз неудивительно.

– Анечка, мне очень плохо. Прости меня и не сердись…

– То, что тебе плохо, – это тоже неудивительно. А за что тебя прощать? – сказала Аня, продолжая работать ножом.

Миша задумался на несколько секунд над её вопросом.

– Ну… Мне стыдно, Анечка.

– Да-а-а! Я тебя таким пьяным, пожалуй, и не видела, – сказала она и оглянулась. – У тебя и сейчас видок что надо. По какому поводу можно так расслабиться?

– Мне плохо, милая, – совсем слабым голосом сказал Миша, – не добивай меня.

– У меня к тебе есть вопросы, – тем же холодным тоном сказала Аня. – Но сейчас я их задавать не буду.

– Почему же? Задавай, – насторожился Миша.

– Нет уж, потом, – глядя на Мишу, сказала Аня. – Твой телефон названивал утром. Я его отключила. Раздражал.

– Спасибо, – держась за дверной косяк рукой, сказал Миша, – правильно сделала.

– И ещё кто-то звонил на домашний номер. Несколько раз звонили. Я трубку брала, но никто не отвечал. Звонили четыре раза, один раз я не успела подойти, и ответила Катя. Всё время молчали. Мне это не понравилось. Если снова будут звонить, бери трубку ты. Меня эти звонки обеспокоили.

– И без тебя тоже был звонок, но я не успел подойти, – сказал Миша, не в силах думать об этом, как о проблеме. Его мучили другие, совсем простые и совершенно физические ощущения. – Но ты не беспокойся. Ерунда какая-нибудь. Ещё какие-то вопросы?

– Пока нет. Потом. Тебе же сейчас нехорошо, – сказала Аня и повернулась к капусте.

У Миши проскользнуло воспоминание о дурацком приключении и разговорах по телефону накануне, но холодный Анин голос и какие-то вопросы, которые у неё к нему были, встревожили его куда сильнее. Он засомневался, неужели он ночью вытворил или наговорил чего-то лишнего. Миша не помнил ничего.

Он почувствовал, что уже не может стоять в дверях кухни и что разговор с Аней не складывается. Миша прошёл на кухню, шаркая тапочками по полу, набрал и выпил стакан воды, неизвестно который по счёту после пробуждения. Затем он вернулся на диван, поискал прежнюю позу и, найдя её, замер. «Надо бы позвонить Сёпе и узнать, не позволил ли я себе ночью лишнего», – подумал Миша.

Девочки чем-то занимались в своей комнате. Оттуда иногда доносились звуки детского игрушечного металлофона. Соня, видимо, лупила по этому инструменту. «Кто же детям эту дрянь подарил? – думал Миша. – Не сами же мы купили. Это бесчеловечно, делать такие подарки чужим детям». С кухни потянуло запахом готовящейся еды. Звуки и запах ухудшили Мише жизнь.

И тут зазвонил домашний телефон. Миша слегка вздрогнул от неожиданности, но к телефону не пошёл. Жаль было потерять столь непросто найденную позу.

– Возьми трубку, – появившись из кухни, сказала Аня, – это наверняка те, кто со мной не захотел разговаривать. Может быть, тебе ответят.

Миша, кряхтя, встал с дивана и поплёлся к телефону. Аня стояла, ждала и смотрела на него. Миша взял трубку.

– Да-а-а, – как обычно, сказал он, но только хрипло. В телефонной трубке звучало лёгкое шипение и всё. – Говорите, я вас слушаю, – Миша взглянул на Аню и пожал плечами. – Говорите!

– Да это ты мне скажи, почему отключил телефон? Решил отмолчаться? – услышал Миша тот самый голос. – Это же смешно. Ты же не дурак…