Артур и месть Урдалака - [2]

Шрифт
Интервал

«Незапланированные действия индивида нарушают равновесие в коллективе», — любит повторять эта огромная королева, чьи мозги заняты исключительно проблемой продолжения рода для поддержания равновесия.

Но наша пчела, опьяненная изобилием сладкого, знает только одно: она будет королевой, пусть даже на один день. И эта мысль ободряет ее и заставляет качать сладость еще и еще. Разве можно называть это место проклятым святилищем, когда здесь такая красота и такое изобилие?

Маленькая беззащитная пчелка полностью окунулась в свои мечты. Она так гордится сделанным ею открытием! Невообразимое счастье наполняет ее до краев, и она не замечает, как на безоблачном до сей поры небе возникает гигантская сумрачная тень. Тень имеет форму круга, слишком правильного, чтобы быть тенью от облачка. Постепенно наползая на беспечную пчелку, тень внезапно увеличивается. Не дожидаясь, пока пчела сообразит, что пора улетать, сверху на нее обрушивается стакан и с дьявольским дребезжанием стукается о блюдце.

Пчела мгновенно взлетает, однако стеклянные стенки преграждают ей дорогу. Улететь невозможно. Но ведь вот он, воздух, вот он, свет, у нее перед глазами, она их видит! Видит и судорожно пытается отыскать выход. И везде натыкается на прозрачные стенки. Из этой ловушки нет выхода, сколько ни облетай ее. Надо сказать, брюшко ее, отягощенное вареньем, предоставляет ей не слишком много возможностей для маневров. Вскоре ей начинает не хватать воздуха. Ее рай постепенно превращается в ад.

А ведь ее предупреждали: не летай туда! Теперь-то ей понятно, почему это место называют гибельным. Впрочем, о том, что «гибельное» тут не место, а те, кто в нем обитают, ее вряд ли предупреждали. Обитатели дома называются «люди». И у нашей пчелы нет ни единого шанса на спасение, ибо она столкнулась с самым глупым из людей, а именно с Арманом-Франсуа, отцом Артура.

При взгляде на бьющуюся за стеклом пчелу, Арман испускает радостный вопль, словно ему на удочку попался карп весом в тонну. Пес Альфред моментально просыпается. Любой звук, издаваемый Арманом, далее вопль восторга, не сулит ничего хорошего. Стряхнув с себя остатки сна, Альфред потягивается и трусит за угол дома. Там он находит возбужденного отца Артура, который, ритмично вскрикивая, исполняет замысловатый танец, чем-то напоминающий ритуальную индейскую пляску. Пожалуй, это победная пляска. Однако знаки, которые этот человек вычерчивает руками в воздухе, не очень понятны, и Альфред дает свое объяснение его прыжкам: пес уверен, что Арман наступил на гвоздь. Да, сомнений нет. Хотя, конечно, для человека, испытывающего боль от впивающегося в пятку гвоздя, он слишком широко улыбается.

— Дорогая! Быстрее, сюда! Я поймал ее! — вопит Арман в пространство.

Из-за противоположного угла дома появляется его супруга. Она пряталась там, терпеливо ожидая, когда муж позовет ее.

Альфред приветствует ее появление громким лаем. Нет, молодая женщина отнюдь не уродлива, скорее наоборот, пес просто не узнал ее. В том нелепом наряде, в котором она сейчас предстала, ее может узнать только муж.

Больше всего она напоминает огородное пугало, обрядившееся к зимним холодам. Ее голова потонула в огромном шлеме с частой сеткой, предназначенной для защиты от пчел и прочих шестиногих, летающих в воздухе. Сетка такая густая, что даже ветерок вряд ли сумеет сквозь нее пробраться.

Поэтому, делая очередной шаг вперед, ей приходится быть особенно осторожной и время от времени приподнимать громоздкое сооружение, скрывающее ее голову. А это, согласитесь, нелегко, особенно когда на ногах у тебя вместо тапочек кухонные рукавицы для горячего.

— Замечательно, дорогой! Где же она? Где? — скандирует жена под частой сеткой, при взгляде сквозь которую и человек, и пес выглядят совершенно одинаково.

И женщина немедленно наступает на хвост собаки.

Альфред громко визжит, словно на хвост ему наступил слон, и делает гигантский прыжок в сторону.

— О! Прошу прощения, дорогой! Я наступила тебе на ногу? — обеспокоено спрашивает она своего мужа.

— Нет, нет, ничего! Это был всего лишь хвост собаки, — небрежно отвечает Арман, не привыкший замечать неприятности, не касающиеся его лично. — Лучше посмотри сюда, дорогая: моя ловушка сработала безупречно!

Обеими руками зафиксировав на голове шлем, жена приближает лицо к стакану. Внутри стакана несчастная пчелка продолжает биться о прозрачные стенки. Но постепенно и силы, и надежда покидают ее. Мать Артура испытывает некоторую неловкость, видя, как бьется несчастное маленькое создание, угодившее в коварно подстроенную ловушку.

— Ты видишь?! Я поймал ее, — заявляет Арман с горделивой улыбкой, словно он отловил злейшего врага человечества и теперь ждет всеобщих похвал.

— Да… конечно… конечно, ты молодец, — запинается жена, — но… она, наверное, страдает, а?

Супруг пожимает плечами.

— У насекомых нет нервов! Они ничего не чувствуют. К тому же у них совсем нет мозгов! А значит, они не понимают, что для них хорошо, а что плохо!

«Интересно, а кто-нибудь когда-нибудь интересовался, есть ли мозги у него самого?!» — размышляет Альфред, окончательно сраженный глупостью этого представителя двуногих. «И как ему только удается передвигаться на задних ногах?!» — продолжает вопрошать себя пес, который, впрочем, и сам не отличается излишней сообразительностью.


Еще от автора Люк Бессон
Артур и война двух миров

Мастер фантазии, иллюзии, головокружительных сюжетов, Люк Бессон, режиссер «Пятого элемента», «Никиты», «Голубой бездны» и других замечательных кинофильмов, создает новую сказку. Это его дебют в детской литературе, и в этой сказочной повести есть все ― тайны, загадки, погони, клады, волшебство...Какие дьявольские планы собирается осуществить Урдалак, чтобы завоевать новый мир, в который он переместился обманным путем? Как Артур, оставшийся в мире минипутов, сможет победить жестокого Ужасного У?Чтобы сохранить любовь прекрасной принцессы Селении, Артур готов вступить в бой против Урдалака как в мире минипутов, так и в большом реальном мире...


Артур и Запретный город

Приключения Артура, принцессы Селении и принца Барахлюша продолжаются. Чтобы избавить минипутов от их злейшего врага, Ужасного Урдалака, и освободить дедушку Артура, друзьям предстоит пройти через множество испытаний: приручить гигантского паука, обмануть коварного Мракоса и спастись от потопа, грозящего смести все на своем пути. Помощи им ждать неоткуда, рассчитывать можно только на собственную сообразительность, ловкость и хитрость…


Артур и минипуты

Мастер фантазии, иллюзии, головокружительных сюжетов Люк Бессон, режиссер «Пятого элемента», «Никиты», «Голубой бездны» и других замечательных кинофильмов создает новую сказку. Это его дебют в детской литературе, и в этой сказочной повести есть все — тайны, загадки, погони, клады, волшебство…Читая старинную книгу, юный Артур узнает о загадочной стране крохотных существ — минипутов. Только дед Артура, великий путешественник, таинственно исчезнувший несколько лет назад, умел проникать туда, но знания свои зашифровал.Бабушке Артура грозит беда: ее большой дом могут отобрать за долги, и внук решает проникнуть в страну минипутов, найти там деда и зарытый им клад.


Несносный ребенок

Культовый режиссер фильмов «Голубая бездна», «Никита», «Леон», «Пятый элемент», «Такси», «Жанна д`Арк» и др. Люк Бессон искренне и безыскусно рассказывает о первых тридцати годах своей жизни. Впервые столь откровенно он говорит о родителях, о неблагополучном и неприкаянном детстве, об одиночестве маленького мальчика, о любви к дельфинам, о страсти к музыке и кино. Бессон вспоминает тот день, когда наперекор матери бросил учебу и отправился в Париж снимать кино. Этот поступок положил начало его отчаянной борьбе за то, чтобы снять первый полнометражный фильм и занять свое место в мире кино. В книге рассказана история о том, как, не имея ни поддержки, ни опоры и убегая от реальности в мечты, подросток сумел определиться с профессией, как он жадно учился ремеслу у каждого причастного к миру кино, будь то режиссер, оператор или осветитель.


Рекомендуем почитать
Народ о религии

Издаваемая книга содержит антирелигиозный фольклор трех братских народов (русского, украинского, белорусского). Многочисленные сказки, пословицы, поговорки, частушки свидетельствуют о силе и глубине антиклерикального и антирелигиозного устного творчества народа, и прежде всего его передовых слоев. Все произведения сгруппированы в книге по разделам («Бог и святые», «Черт и нечистые силы», «Рай и ад», «Церковь и богослужение», «Попы и монахи» и др.), которые четко выявляют социальную направленность антирелигиозного фольклора и подлинное отношение народа к религии и церкви.


Огрики и большой переезд. Сборник историй

Перемены в жизни, особенно переезд, – это всегда непросто. Но давайте брать пример с огриков, которым часто приходится подыскивать себе новую свалку. Они никогда не унывают и всегда устраивают из переезда настоящее приключение. В этот раз мама Огри чуть не отравилась свежим яблоком, дракона Огнепыха почти потеряли в новом городе, но всё закончилось жабечательно.


Сказка о гусляре

Стихотворное переложение сказки о царе, оказавшемся в плену, и его верной жене.


Хочу быть кошкой!

Все люди в детстве о чём-то мечтают. Но у кого-то мечта сбывается, у кого-то нет. Школьник Антон Измайлов сталкивается с явлением, которое кажется невероятным, но ведёт к ещё более невероятным последствиям.


Рыжий пес

В сборник алтайских народных сказок «Рыжий пес» вошли семь сказок, представляющих широкую палитру народного творчества Алтая, в том числе сказки про животных, сатирическая, волшебная, философская, эпическая сказки. Перевод и литературная обработка — писательницы Ирины Богатыревой. Иллюстрации, выполненные художницей Ольгой Ионайтис, помогают воссоздать в книге дух своеобразной алтайской культуры, демонстрируют особенности хозяйства и быта народов Алтая. Карты на форзацах книги работы художников Дмитрия Махашвили и Юлии Панипартовой познакомят читателей с Великим шелковым путем и той его частью, что проходила по территории современного Алтая.


Грэйс

Она бы не призналась ему в этом, никогда, но для того она сюда и пришла. Он был её психиатром, который должен был… который просто обязан был ей помочь. И она ожидала чего угодно, но не спокойного… не столь спокойного восприятия её чересчур фантастического видения этого мира.