Артигас - [11]

Этот новый тип войны крайне беспокоил англичан. Об этом впоследствии свидетельствовали английские офицеры, которых по возвращении в Англию привлекли к суду за потерю захваченных ими колоний. Артигас был душой этого движения сопротивления. Он не возвращался в Монтевидео до тех пор, пока английские войска не эвакуировали город. Англичане оставили Монтевидео после того, как генерал Уайтлок, командующий английской захватнической экспедицией, потерпел поражение в Буэнос-Айресе. Здесь англичане встретились с отчаянным сопротивлением населения и восьми тысяч городских торговцев и волонтеров, во главе которых стояли Корнелио Сааведра, Хуан Мартин де Пуэррейдон и Мартин Родригес.

Артигас вернулся в Монтевидео и снова занял пост командира ополченцев. Опять началась прежняя жизнь — он продолжал преследовать преступников, воинственных индейцев и португальских авантюристов. В то время он был далек от жгучих политических дебатов, происходивших в Кабильдо Абьерто 1808 года. Кабильдо, возглавляемое ярым защитником испанской власти Элио, высказалось за отделение Восточной провинции. Таким образом Элио хотел отделаться от колеблющегося вице-короля Линье, находившегося в Буэнос-Айресе, и закрепить пошатнувшиеся принципы монополизма в торговле. В этих дебатах принимал участие начальник Артигаса Рами-рес, сам же он продолжал вести трудную жизнь командира ополченцев.

Материальное его положение было очень тяжелым — денег ополченцам почти не платили. Артигас стоически переносил нужду. Часто у него не хватало средств, чтобы обеспечить свою семью. А здесь одно несчастье следовало за другим. После рождения сына Хосе Мариа жена Артигаса заболела и осталась душевнобольной. Ее состояние резко ухудшилось, когда вскоре погиб ее второй ребенок. Только в редкие минуты к ней возвращалась ясность мыслей. Для Артигаса это было предметом бесконечных тревог. В письме к теще из Пасо-де- Поланкос, Датированном 1809 годом, сообщив о своих текущих делах, он пишет о том, как беспокоит его болезнь Рафаэлы, и просит тещу продать все, что есть в доме, чтобы лечить ее, ибо «это и есть самое главное», а также позаботиться о сыне Хосе Мариа, «для которого он не покладая рук работает».

На обоих берегах Ла-Платы после изгнания английских захватчиков жизнь, казалось бы, восстановила свой прежний ритм. Но все пережитое, а также события в Европе должны были рано или поздно отозваться в этих местах. Быть может, важнейшим последствием вторжения англичан было пробуждение у креолов самосознания, чувства собственной ответственности.

Многие из них даже вступали в контакт с англичанами, ища у них поддержки своим антииспанским настроениям. Англичане, в свою очередь, были заинтересованы поближе узнать о их умонастроении и их позиции в отношении существующего режима. Но союз с англичанами не мог решить проблемы, мучившей креолов. Мануэль Бельграно, один из будущих вождей освободительной войны, в разговоре с англичанином сказал: «Мы хотим либо иметь пока старого хозяина, либо не иметь никакого… Хотя независимость и сможет быть достигнута под покровительством Англии, она нас покинет при первом же выгодном для нее случае, а нам придется тогда вновь попасть под власть испанской шпаги».

Однако было очевидно, что креолы положительно оценили опыт экономической политики англичан. Они оценили выгоду свободной торговли, идея которой станет одним из главных лозунгов будущей освободительной борьбы.

Участие Артигаса в Майской революции

Как уже было сказано, одной из непосредственных причин, ускоривших начало борьбы за независимость, были последствия английской интервенции. Казалось, Испания должна бы учесть опыт недавнего прошлого и принять соответствующие меры. Однако этого не произошло. Все события здесь были лишь отражением серьезнейшего кризиса, наступившего в Испании после вторжения в нее наполеоновских войск. Король Фердинанд VII был взят в плен. В Испании началась общенародная освободительная война. Фактически и законодательно рушилась навсегда политическая система, установленная метрополией в Испанской Америке.

В Ла-Плате сразу же определились две политические партии, отражавшие борьбу интересов различных слоев общества.

Эти партии наметились еще в конце 1808 года, когда встал вопрос о замене колеблющегося вице-короля Линье. (На этот пост он был поставлен креольской верхушкой после смещения Собремонте.)

«Испанцы» были партией монополистов, ростовщиков, откупщиков, которые ссужали государство и частных лиц деньгами. Они фактически владели богатствами вице-королевства, от них зависели производители товаров. Пользуясь огромным влиянием в области политики, они добивались важнейшей для них цели — не допускать в страну английских купцов. Представители этой партии занимали в колониальном управлении самые высокие посты — алькальдов, судей, членов консульства (торгового управления). Благодаря своим позициям в консульстве они сумели сорвать свободный вывоз и продажу кож. «Испанцев» поддерживало высшее офицерство. Они мечтали о создании собственной Хунты наподобие Центральной хунты в Испании, возникшей после падения монархии, и находились в прямом контакте с правительственной Хунтой, образованной в Монтевидео на заседании Кабильдо Абьерто 21 сентября 1808 года. Эта Хунта, которую возглавлял Элио, была откровенно происпанская.