Артёмка - [2]

«Ну, цирк!» – удивился Артемка.

Он раздвинул портьеру, сделал несколько шагов и остановился. Направо и налево, закругляясь, шел коридор. Откуда-то скупо пробивался дневной свет. Подумав, Артемка повернул направо. По одну сторону смутно вырисовывались деревянные переборки, как в конюшнях; другая стена была глухая. Артемка остановился, прислушался.

За одной из переборок он услышал сдержанный говор. Думая, что здесь и находится хозяин, Артемка осторожно приоткрыл дверь и очутился в небольшой разукрашенной афишами комнате. На топчане, лицом вниз, лежал огромный человек в желтых ботинках на толстой подошве и всхлипывал. Шея и руки его были иссиня-черные, а волосы курчавые и тоже черные. Чуть поодаль на табуретке сидел дед с большой розовой шишкой на лысой голове и утешающе говорил:

– А ты не обращай внимания, не расстраивай себя. Все они жулики и фараоны. Плюнь!

«Наверно, американские», – подумал Артемка про ботинки. А о самом человеке решил так: «Какие-то жулики и фараоны вымазали ваксой ему руки и шею, оттого он и плачет. А деду шишку набили».

Мужчина повернулся, и Артемка увидел, что и лицо у него было черное.

– Он мне сказал: «Ти черный дьявол. К твой черний морда никакой белий краска не ляжет. Это, – сказал, – нигде не бил, чтоб черний рожа играл белий человек».

«Негр!» – догадался Артемка.

– Дурак он, потому так и говорит, – отвечал дед. – Плюнь!

– Он мне сказал: «Ти борец, ти не есть актер. Публик смеяться будет».

– Ну и дурак! Другие же борцы играют!

– Я сказал: «Другие борци играют». Он сказал: «Другие борци белий, а ти черний».

После этих слов негр опять всхлипнул и горестно, как-то по-старушечьи, закачал головой.

Артемке стало жалко его.

– Эх, – сказал он, – как обидели человека! Дед и негр одновременно повернулись к дверям.

– Чего тебе, хлопчик? – спросил дед.

– Пантомиму принес, – сказал Артемка. – За приличное вознаграждение.

– Пантомиму?.. – Дед подумал и решительно сказал: – Не требуется. Неси в театр. Там, может, примут.

– Зачем в театр? – поднялся негр. – Ти «Бульба» нашел?

– «Бульбу».

– Эта пьяная Самарин потеряла.

– А-а, – догадался дед, – это про которую в газете объявляли? Где же ты нашел?

– В песке, на берегу.

– Ишь, куда его нелегкая носила! Это он угорел от водки и полез ночью в море. Ну, неси хозяину. Пойдем, я покажу где.

– А вы не хозяин? – спросил Артемка.

– Я? – удивился дед. – Нет, хлопче, я не хозяин, я сторож. А хозяин сбоку кассы сидит. Все опасается, как бы кассир не убежал. Вот и хозяин, а тоже вроде сторожа. Ну, пойдем. Сейчас он тебе монету отвалит, держи карман!

Артемка пошел вслед за сторожем по коридору. Узнав, что дед – сторож, Артемка перешел на «ты»:

– Кто это тебе, дед, шишку набил?

– Шишку? – Дед провел рукой по голове и добродушно ответил: – Она у меня, хлопче, отроду тут сидит. Только раньше ее волосья закрывали, а теперь волосья, понятное дело, вылезли.

– А тот негр, чего он плачет?

– Роли не дают, вот он и плачет.

– А тебе дают? – спросил Артемка, думая таким образом узнать, что такое роль.

– Моя роль – в колотушку стучать да смотреть за вашим братом, чтоб чего не сперли.

– А разве крадут?

– А то кладут? – Дед показал на дверь: – Сюда вот иди, тут он.

На двери, как и на Артемкиной вывеске, надпись была сделана от руки и тоже, вероятно, разведенной в воде сажей: «Дирекция».

Артемка приоткрыл дверь. За столом сидел смуглый человек с горбатым носом и щелкал на счетах.

– Чего тебе, мальчик? – спросил он сюсюкая.

– Пантомиму принес за приличное вознаграждение, – сказал Артемка и подошел к столу.

Мужчина взял книгу, внимательно осмотрел ее:

– Где ты нашел?

– В песке, на берегу.

– О, хороший мальчик, хороший! Ну, иди.

– Куда?

– Домой иди, чтоб мама не беспокоилась.

– А вознаграждение? – удивился Артемка. В свою очередь, удивился и мужчина:

– Какое вознаграждение?

– Приличное, вот какое! – ответил Артемка.

– А-а! – вспомнил хозяин. – Можно, это можно.

Он обмакнул перо, что-то написал и подал Артемке маленький листок бумаги.

– Что это? – спросил Артемка, недоверчиво глядя на листок.

– Контрамарка. Придешь сегодня вечером на галерку. Бесплатно.

– И все?

– Все, – ответил хозяин.

– А деньги?

– Деньги? – У хозяина поднялись вверх брови, выпучились, как у рака, глаза. – О, какой нехороший мальчик, какой нехороший мальчик, тца-ца-ца!..

Артемка вспомнил, каким видел себя в зеркале, и пошел к двери.

«Какой большой спасибо!»

Нельзя сказать, чтобы Артемка очень огорчился. Конечно, деньги ему пришлись бы кстати: он отощал, да и поизносилось на нем все. Но попасть на представление в цирк тоже неплохо.

Едва стало темнеть, как Артемка ходил уже вокруг цирка и заглядывал во все щели Было рано, в цирк не пускали даже с билетами, не то что контрамарочников. Но, когда стемнело, со всех сторон к цирку повалил народ. Зазвонили в колокольчик, и люди стали занимать места. Те, кто был одет получше и от кого приятно пахло, пошли через нижний вход, а прочие полезли вверх по лестнице. Артемка тоже взобрался по лестнице и предъявил листок. Билетер поднес контрамарку к самым глазам, подозрительно оглядел Артемку, но все-таки пропустил.

На галерке люди стояли, навалившись на барьер. Артемку сжали со всех сторон, он не замечал этого и жадно смотрел на арену. Теперь цирк ему показался совсем не таким, как днем. Днем здесь было пустынно, все казалось серым, тусклым. Сейчас же ослепительно горели огромные круглые фонари и на всех скамьях, сверху донизу, сидели разодетые, как в праздник, люди и обмахивались веерами.