Артефакт. Эпизод второй - [67]

Я орал от боли, но каким-то чудом ясности рассудка не терял. Вспомнил (откуда я это вообще знал?), что самое чувствительное место у собак — нос, стал лупить по нему кулаком левой руки. Как молотом! Раз, еще раз, и еще! Зубы псины от этого вонзились только глубже, но план менять было поздно. Так что я не останавливался и лупил тварь, пока она не разжала челюсти и не упала на залитый кровью бетон. И я тут же наподдал ей ногой в брюхо.

Сила удара была велика, я вложил в него всю свою боль и злость, а их за сегодня накопилось очень много. Псину впечатало в стену, что-то в ее теле хрустнуло, надеюсь, хребет или череп, и она безжизненным кулем сползла на пол.

Тут бы мне выдохнуть облегченно. Присесть, отдохнуть, заняться правой рукой, наконец — хотя бы понять, она у меня еще есть? Но зловредная псина, уже один раз удивив меня внезапным появление (что за снайпер ходит с собакой?), решила не останавливаться и второй раз выбила почву из-под ног.

Тело ее начало меняться. С тошнотворным хрустом, с выворачивающим желудок влажным хлюпаньем, оно за какие-то три секунды, которые я провел, опираясь на стену и тяжело дышал, превратилось из собаки в подростка. Щуплого, кожа да кости, немного похожего на эльфа, но с вполне человеческим черепом и круглыми, человеческими же ушами.

Тут до меня и дошло, кем был стрелок и откуда взялась собака. Метоморф. Перевертыш. Домовой. Но необычно крупный, я подобных ему никогда не видел, даже не подозревал, что они способны вымахивать до таких вот размеров. Привык, что мелюзга где-то в районе колена взрослого человека дышат, а тут — великан, просто!

И — винтовка. Младшие расы редко пользуются достижениями техники людей. Электрический чайник вместо самовара они еще приняли, но оружие? Да еще с тем, чтобы в людей стрелять? Встречались, конечно, и среди домовых гнусные личности, но не до такой же степени!

Впрочем, времени на разглядывание домовой мне не дал. Едва закончив трансформацию, паренек открыл глаза — кстати, карие человеческие, а желтые, как у метаморфа — и бросился на меня. Пробил мне прямой в корпус, крюк в челюсть, а когда я поплыл — кинулся к винтовке.

Вот чего мне не хотелось, так это умереть от руки домового. Срам какой-то! Василич же руки не подаст, да и коллеги засмеют. И главное, уже после того, как все (почти) ответы на вопросы получил! Не-не-не, помирать в мои планы не входило! Мне еще гонорар у Светлова получить надо, с Лхудхаром объясниться и… да много еще чего сделать надо!

Оттолкнувшись от стены, я врезался в морфа, вбил его в стену, стукнул лбом в переносицу, а когда он упал на пол — разница в весовых категориях, она зачастую решает! — без всякой жалости пнул его ногой в лицо. А то он как-то быстро после первого нокдауна восстановился!

В этот момент силы окончательно покинули меня, и я мокрой тряпкой сполз на пол рядышком с ним.

Вымотался. Все. Никуда не пойду. Пусть режут, убивают, кусают — что хотят, то пусть и делают. Без меня. Я кабинетный работник, а не боевик какой-то! Моя сила, она в черепной коробке, а не в мышцах! А меня — на передовую!

«А если это чудо сейчас в себя придет?» — осведомился внутренний голос.

«Ненавижу тебя!» — ответил я ему, но глаза открыл и взялся за перевертыша.

— Кот? — позвал я «умирающим» голосом. — Вы там как?

Одновременно с этим, я пытался перевернуть обмякшее тело оборотня на живот и выкрутить его руки за спину. Получалось плохо.

— Орк дышит! — донеслось снизу. — Даже говорит что-то. Ты сам в порядке?

— Вполне. — соврал я. — Взял стрелка. Чем бы его связать?

— Галстуком попробуй. — подсказала моя прагматичная «секретарша».

— Точно! — вот что значит правильно подобранный деловой стиль! Всегда, в любых обстоятельствах, ты готов и к приему, и к связыванию. — А что с Ларой? Видишь ее?

— Тащит Черноборода ко входу.

— Хорошо.

Девчонки у меня просто молодцы. Все могут, нет задачи, что им была бы не по плечу. Того и глядишь, подружками заделаются, вот тогда хана тебе, Лисовой. Тут с каждой из них проблем не оберешься, а с парочкой…

Перед глазами плавали цветные пятна, становясь с каждой секундой все темнее и крупнее в размерах. Настолько, что я даже стал опасаться, как бы они полностью не поглотили мое, чудом еще не отключившееся сознание. Пришлось потрясти головой, подобно вылезшему из воды псу, и взяться за узел галстука. Который никак не хотел поддаваться ватным пальцам.

— Сейчас мы, парень, тебя спеленаем. — бормотал я, чтобы не отключиться. — Хороший галстук, дорогой, в обиде не будешь. Тсах’Лариенн дарила — цени! А потом блиц-допрос проведем, я страсть, как люблю допросы, знаешь ли. А с работы уволили и лишили мальчишку удовольствия. Но мы сейчас наверстаем, парень. Ты и я, но можем и девчонок позвать. Ты как, не против девчонок? Они такие зажигалки, ты не пожалеешь!

Нес я всякую чушь. Собственный голос словно бы сил мне придавал, как водителю-дальнобойщику беседа не дает уснуть за рулем. А я ведь сейчас и был за рулем, только не машины, а собственного тела. Которое уже игнорировало даже эти отчаянные попытки удержать ускользающее сознание.

В таком состоянии Кэйтлин меня и нашла. Уже почти отключившегося, но все еще завязывающего очередной узел на стянутых за спиной руках перевертыша.