Арсенал-Коллекция, 2016 № 02 (44) - [7]
Король лично следил, чтобы солдаты обеспечивались нормальным питанием и обмундированием. Огромное значение придавалось духовной опеке - молитвы в армии совершались два раза в день, а каждый солдат снабжался молитвенником. При этом, хотя официальной религией в армии было лютеранство, в ее ряды принимали всех в независимости от вероисповедания, в том числе и католиков.
Держание армии на коротком поводке в эпоху, когда понятия солдат и грабитель были чуть ли не синонимами, имело еще одну сторону - король имел в своем распоряжении эффективное средство воздействия на некоторых строптивых и несговорчивых немецких союзников. При необходимости, он позволял своим солдатам вольности, чтобы князья увидели, что будет с их землями, если они и дальше будут противиться.
Пехотинцы Тридцатилетней войны
Кавалерия. Швеция традиционно не была кавалерийской нацией и стоит заметить, что общепринятым является мнение, что шведская кавалерия в период Тридцатилетней войны была «слабее и хуже конницы других стран». Местные лошадки были низкорослыми и не могли тягаться с польскими или немецкими лошадьми, а все необходимое для оснащения кавалериста приходилось закупать за границей.
Однако многочисленные войны с Польшей, славившейся своей выдающейся конницей, показали шведскому королю всю важность кавалерии как ударной силы войска. Поэтому Густав Адольф особое внимание уделял развитию кавалерии.
В отличие от пехоты, кавалерия в Швеции комплектовалась в основном добровольцами и иноземными наемниками. Сначала формировались кавалерийские роты, однако в 1627 году эти роты были сведены в пять региональных кавалерийских полков, по четыре роты (kompanier; для кирасирских и некоторых других родов кавалерии вместо термина «рота» применялось наименование «корнет», однако мы решили воспользоваться более привычным для нас термином «рота») в каждом. Затем, к 1631 году полки были расширены до восьми рот, по 125 всадников в каждой, то есть в полку насчитывалось 1000 кавалеристов. Однако здесь стоит подчеркнуть, что по объективным причинам полной комплектации полков ротами и рот всадниками практически не встречалось, а средняя численность кавалерийской роты равнялась 66-72 всадника, что всего давало в полку около 560 человек. При Брайтенфельде конные полки шведской армии имели по 3, 4, 8 и 12 рот, а общая численность всех 17 или 18 задействованных в битве полков в 130 ротах равнялась 8850 кавалеристов; следовательно, в одной конной роте насчитывалось около 66 всадников.
Кроме рот и полков в шведской кавалерии встречается разделение и на эскадроны - временные соединения из 2-4, иногда шести, рот. Таким образом, в эскадроне было от 300 до 600 всадников; из сильных полков можно было создать 2-3 эскадрона, а из слабых - один. При Брайтенфельде 40 рот правого фланга были сведены в восемь эскадронов, 15 рот второй линии - в четыре эскадрона и 37 рот левого фланга - в девять эскадронов.
Вместе с Густавом Адольфом в Германию отправились пять шведских кавалерийских полков. Из них два, «Остерготланд» - красный штандарт, 499 всадников в четырех ротах, под командованием Клауса Дитриха Шперройтера и «Вастерготланд», зеленый штандарт, 1042 всадника в восьми ротах, командир Эрик Сооп, прибыли в июле 1630 года. Затем, в течение года, прибыл «Смаланд» - синий штандарт, 1001 всадник в восьми ротах, командир граф Пер Браге. В августе 1631 года в Германию прибыл «Уппланд» - 508 всадников в четырех взводах под красным штандартом и командованием Исака Аксельссона Сильфвершпарре, а в сентябре - «Зё- дерманланд», синий штандарт с желтой бахромой, 495 всадников в четырех ротах под командованием Отто Зака. Из этих полков первые три принимали участие в сражении у Брайтенфельда.
Отдельной строкой в шведской армии шла финская кавалерия, заслужившая хорошую репутацию в войнах с Польшей. В 1628 году в Швеции насчитывалось 24 финских кавалерийских роты. В 1630 году Густав Адольф взял с собой в Германию семь финских рот общей численностью 896 всадников (три роты прибыли в августе и четыре - в ноябре). В мае 1631 года в Германию прибыли еще пять рот - 629 всадников, доведя общее количество финских рот до 12. Для оперативного использования финской кавалерии были созданы три эскадрона по четыре роты в каждом, под командованием Торстена Стальхандске, Райнхольда Вюнша и Ханса Экхольта, первые два эскадрона сражались под Брайтенфельдом. Финны, как правило, действовали в качестве легкой кавалерии и были окружены своеобразным ореолом: солдатская молва в Германии наделяла их магическими способностями - изменять погоду по своему усмотрению и форсировать реки без брода. Густав Адольф это успешно и эксплуатировал в своей пропаганде. Боевым зовом финских всадников был клич «Хаккапелис», в буквальном переводе означающий «Руби их!». Стоит сказать, что финны также служили и в других кавалерийских частях, например, в кавалерийском полку Аке Тотта, речь о котором пойдет ниже.
Кроме этих частей Густав Адольф взял с собой в Германию роту драгун под командованием капитана Даниэля де Сент-Андре. То, что ротой командовал француз не было случайностью, так как в шведских драгунских частях в основном служили французские гугеноты. В конце 1630 года в Германии был сформирован драгунский полк, численностью не менее четырех рот, командиром которого был назначен Георг-Кристоф фон Таупадель. Несмотря на развертывание в 1630-1631 годах еще шести драгунских полков, полк Таупаделя стал единственным драгунским полком, сопровождавшим Густава Адольфа большую часть кампании и оказавшимся под Брайтенфельдом. Действуя в пешем и конном строю, эти драгуны играли важную роль в шведских военных усилиях. Также в свите Густава Адольфа насчитывалось 48 конных егерей.
