Арсен. Моя несчастливая история любви - [21]

Он наблюдает, как она отдаляется и исчезает за вращающейся стеклянной дверью. Как только она пропадает из поля зрения, он поворачивается ко мне, встречаясь своими голубыми глазами с моими. Впервые с тех пор, как мы покинули Вестчестер. Неописуемое понимание проходит между нами за один этот взгляд, наполняя воздух в машине почти ощутимым напряжением.

Воспоминания о его обнажённом теле, занимающегося сексом, пробегают в моей голове, как стадо животных, без чёткого направления или цели, просто пытаясь вызвать хаос. Покашливая, чтобы попытаться снять напряжение, заполнившее автомобиль, и спрятать то, как неловко мне наедине с ним, я поворачиваюсь к окну.

– Послушай, – он прикасается к своему лицу, – извини за ресторан.

Я удивлена его извинением, гляжу на свои руки и начинаю крутить пальцы.

– Всё в порядке. Не нужно.

– Ты шутишь? Я вёл себя как придурок, – он вздыхает. – Я был пьян и ничего не соображал. И всё, что я понимал в тот момент – что хочу тебя. Сильно. А ты не хотела. Ты действовала мне на нервы своим отказом, а я не привык к этому. И я не грубый. Если только это тебе нравится, детка, – говорит он, улыбаясь.

– Нет. Мне не нравится это. И, пожалуйста, не называй меня деткой. Ты хоть знаешь, что есть границы позволенного? – говорю я, качая головой.

– Я только дразню тебя. И нет. Я ненавижу всё, что указывает мне, что я могу делать, а что нет. Тем не менее, извини. Это никогда не повторится. Я знаю, что «нет» подразумевает «нет»». –Он протягивает мне руку. – Друзья?

– Зачем? – Я не куплюсь на его слова.

Арсен печально улыбается:

– Ты не позволишь мне искупить вину, не так ли?

Я сжимаю губы, пытаясь не улыбаться, потому что он прав.

Посмеиваясь, он опускает свою руку и смотрит в ветровое стекло:

– Ты мне нравишься. Мне нравится, что ты не терпишь мой вздор. Мало какая женщина способна на такое. Мы будем часто видеться в офисе. Вероятно, отец захочет научить меня трудиться. Если не возьму себя в руки, он заберет мой трастовый фонд. Поэтому я собираюсь подлизываться к старику какое-то время. Мы будем как бы коллегами, и я бы хотел знать кого-то, кто не позволил бы мне сесть себе на шею, и не будет сосать мой член, если я скажу…

Он улыбается, когда видит неверие на моём лице. Вот это самолюбие!

– Я уверена, что другие практикантки и работницы будут не против познакомиться с тобой.

– Нет. Все они хотят трахаться или потому , что их привлекаю я, или потому, что хотят похвастаться. Не пойми меня неправильно, мне это нравится, но я бы хотел побыть просто Арсеном. Мне не хочется убегать от охотниц за моим членом, моими деньгами или фамилией, в то время как я пытаюсь воспользоваться отцовской благосклонностью. Произойдёт обратное, если дорогой папочка застанет меня, трахающего его секретаря-референта. Я знаю, что противен тебе. Кроме того, ты замужем. Я обещаю ходить по струнке. Я буду хорошим мальчиком.

– Как мне знать, что ты не будешь пытаться разыграть ещё что-то?

– Я говорил тебе… Извини. Это не повторится. Это… – он прикасается к своему паху, – происходит только там, где нам оказывают радушный приём, и очевидно, что это не ты. Доверяй мне.

– Хорошо. – Я хочу дать ему пощёчину, но он весьма мил, когда не пристаёт ко мне. Я не могу обвинять его в честности. Мне нравятся откровенные люди.

Я протягиваю руку:

– Хорошо. Обещания приняты.

Арсен принимает моё рукопожатие, и мы улыбаемся друг другу. Мне немного нравится, что я заключаю договор с дьяволом.

Хотя я всё ещё не доверяю ему.

Глава 9

Прошедшее время

Бен: То, что я постоянно о тебе мечтаю, похоже на болезнь.

18 свиданий.

63 звонка.

1000+ сообщений.

Четырехнедельное богатство от Бена.

Самые лучшие четыре недели моей жизни.

Влюбиться в неправильного человека легко. Влюбиться в правильного человека еще легче. Но влюбиться в родственную душу – это вообще так же естественно, как дышать.

Этому суждено было случиться.

Хотя, не думаю, что влюблённость – это правильное слово, если ссылаться на мои чувства к Бену. Как на счёт парения? Каждый раз, когда я с ним, меня переполняет чувство полета.

Я ощущаю себя невесомой.

Я ощущаю себя свободной.

Нет, я чувствовала бабочек в своём животе и до этого: потеря сна, потому что ты не можешь перестать думать о ком-то, возбуждающие поцелуи - я ощущала это всё. Но с Беном бабочки не просто порхают во мне. Они рикошетят, как пули.

Засыпать на рассвете после ночи, проведённой в беседах с ним, это моё новое нормальное состояние. Когда он между поцелуями шепчет, как я красива, как сильно ему нравится то, как я пахну, и как сильно он меня хочет, я ощущаю эйфорию. И когда я чувствую, как его грубые руки сокровенно, нежно, жёстко, но всегда требовательно касаются моего тела, я пребываю в забытье.

Сидя на ступеньках крыльца своего дома, я наблюдаю, как дождь мочит асфальт. Моя кожа покрывается мурашками, когда прохладный воздух осени скользит под моей одеждой, касаясь моего тела. Он помогает охладить мои горящие щёки – физическая реакция, которая появляется каждый раз, когда я думаю о Бене и о том, что эти выходные могут значить в наших отношениях.

Распутная Кэти кричит: «они, держу пари, подразумевают некий сумасшедший секс».