Ароматы кофе - [29]
Но по-прежнему оставался вопрос, что надеть. Обычное вечернее платье — слишком скучно. Мы уже решили взять с собой в ресторан свои домино и после ужина переодеться к маскараду, и с учетом этого решения простое вечернее платье означало бы отсутствие некоторой фантазии.
Едва я вышел от «Кеплера», мой взгляд упал на витрину на Грейт-Марлборо-стрит. Там был выставлен отличный темно-синий жакет из меха выдры. Вещь потрясающая — и она смотрелась бы еще более потрясающе с шейным платком французского кружева, как раз такой я видел пару дней назад на Джереми-стрит. Общение с Анри возбудило во мне небывалую щедрость. Я вошел в магазин и спросил, сколько стоит жакет. Три гинеи — сумма значительная, но, как заметил портной, умеренная для такого уникального образца, при том, что можно выложить почти столько же за несравнимо более убогий пиджак, в которых ходят все вокруг.
— О, мастер Уоллис! — приветствовал меня Айк. — Всего-то на день припозднились.
— Припозднился?
— С вашими процентами. Два фунта, а в другой раз за задержку придется немножко с вас урезать. — Он развел руками. — Вы же сами человек деловой. Сами понимаете, что почем.
— Деловой? В каком смысле?
— Слыхал, вы, вроде меня, торговцем заделались. В кофейном деле, кажется?
— Ах, ну да. Да, пожалуй.
— И, конечно же, ваше дело куда успешней, чем мои делишки?
— Да, оно идет вполне успешно… но мне нужно еще немного наличных.
— Еще? — удивленно вскинул брови Айк.
— Ну, скажем… фунтов пятнадцать? — рискнул я.
— Конечно, конечно! Хотя… — задумчиво протянул он, — если б двадцать, процент был бы пониже. Видите ли, скидка на большую сумму…
— О! Вы очень щедры. Двадцать так двадцать.
Мы оформили бумаги, и я вернул ему два фунта:
— Ваш процент.
Айк кивнул:
— Иметь с вами дело, мистер Уоллис, сплошное удовольствие.
Я пришел в «Кеттнер» пораньше и выбрал для Эмили бутоньерку с цветочной витрины у входа. Я пообещал ей артисток, и вид присутствующих меня не разочаровал. Здесь оказалось в наличии больше прелестных драматических актрис, чем в артистическом фойе многих театров на Друри-лейн. Я заметил элегантную героиню восхитительной последней комедии, она ужинала в отдельной кабинке с неким членом Палаты лордов. Один известный деятель угощал ужином театрального журналиста, Полковник развлекал юного фаворита или, возможно, своего подчиненного. А пленительная молодая актриса Флоренс Фарр, притворяясь, будто меня не замечает, ласкала преданным взором сегодняшнего избранника, — который, несомненно, был способен выложить пять фунтов за честь показаться с нею на публике: последующие кувыркания обойдутся ему бесплатно.
Но вот появилась Эмили, и у меня перехватило дыхание. Прежде я никогда не видел ее иначе, как в деловом платье — в Практичной одежде. Нынче вечером на ней было скромное черное бархатное платье с вышивкой из мелкого стекляруса, с глубоким вырезом, а поверх — красная пелерина, отороченная серым мехом. Эмили протянула мне руку, и пелерина к ее конфузу соскользнула, выставив напоказ ее обнаженные плечи. Подхватывая пелерину, я ощутил волнующее дуновение «Джики-Герлен», вместе с теплым парфюмом вдыхая теплый запах женской кожи.
Женское платье — это поединок умеренности и царственности: внешнее великолепие непременно подразумевает сладость сокрытого. Ради этого портниха склоняет клиентку к платью, которое чувственно, ярко и роскошно и которое именно всеми этими качествами подчеркивает девичье целомудрие его носительницы.
— Вам разрешается произнести что-нибудь, Роберт, — сказала Эмили с едва заметной — совершенно очаровательной — смущенной улыбкой, усаживаясь на стул, подставленный ей официантом.
Я пришел в себя:
— Вы выглядите просто потрясающе!
— Хотя рядом с вами, как всегда, чувствую себя одетой недостаточно шикарно, — заметила она, берясь за салфетку. — И это к лучшему. Ну что, где мои актрисы?
Я рассказал ей, где, как и кто именно располагается вокруг.
Эмили с живостью воспринимала каждую маленькую сплетню.
— Вам следовало бы водить туристов, — заметила она, едва я умолк. — А скажите-ка, Роберт, не слишком ли это заведение уныло по сравнению с «Кафе Руайяль»?
— О нет! В «Кафе Руайяль» я больше не ходок! — заверил я ее. — Там чересчур людно.
— Так. Похоже, сегодня ожидаются и остроты. Раз уж вышло так, что мы оказались в их духовном пристанище.
— Я, разумеется, буду беспрестанно молоть всякую чушь. Это единственная тема, которую я с успехом способен развивать.
Обведя взглядом зал, Эмили сдвинула брови:
— Что это за запах, не скажете?
Я потянул ноздрями воздух:
— Запах? По-моему, нет никакого. А что вам…
