Аромат женщины - [13]

Помнить-то он помнил, да только вот образ Хлои Чимниз неожиданно соткался из утреннего воздуха и полетел над лесной тропинкой, заставив Криса — неведомо почему — припустить едва ли не вдвое быстрее, чем обычно.

Когда впереди вас ждет трехчасовая пробежка, глупо начинать со спринта. Более того, это вредно для здоровья. Крис Лэнгтон выиграл в свое время стайерскую дистанцию именно потому, что был хладнокровен, рассудителен и готов на сто процентов. С тех пор он всегда руководствовался именно этими параметрами. Хладнокровие, рассудок и полная готовность.

Однако воспоминания о матовой коже под черным шифоном, о пунцовых губах, влажно блеснувших в темноте коридора, о черной бретельке, соскользнувшей с точеного плеча, превращали хладнокровие в кипяток, рассудок в безумие, а полную готовность в полнейшую растерянность.

Крис Лэнгтон! Никаких служебных романов!

Но, Крис Лэнгтон, она ведь временный сотрудник! Всего пара недель — и перед ними вся жизнь. Вот тогда он и постарается разобраться в своих чувствах. А пока — вперед!

В девять тридцать Крис возник на пороге родного дома. Быстро принял душ, переоделся и спустился в столовую. Дед уже завтракал. Горячие почки, яичница, гренки с маслом, бекон, ветчина, кофе со сливками, джем и горячие булочки. На меньшее Патрик Джозеф Лэнгтон был не согласен.

Высокий, широкоплечий, статный, дед никогда не выглядел на свой настоящий возраст. Сейчас он читал газету, одновременно энергично намазывая джем на булочку, истекающую горячим маслом.

— Ты с пробежки?

— Как всегда. Доброе утро, дед.

— Доброе. Время засек?

— Нет. Зачем? Я обленился и растолстел в городе.

— Я бы так не сказал. Ты просто перестал нравиться самому себе. Кстати, то, что пишут в «Дейли Телеграф», правда? Ты согласился на торги со Свенссоном?

— Ну да. Репутация есть репутация. Нам бросили вызов, мы его приняли.

— Ты слишком горд, мой мальчик. Они этим и пользуются. Свенссоновская кодла всегда была сборищем отпетых авантюристов. Зачем с ними вообще связываться?

— Не могу же я остановить прогресс, дед. Времена Капитана Блада прошли.

— Ты уверен?

— А ты?

Дед задумчиво фыркнул.

— Что ж, по крайней мере ты снова сражаешься за победу. Пенсионерские пробежки по утрам не в счет.

— Дед, мне тридцать пять. Это, конечно, не девяносто, но и не двадцать.

— Мальчик мой, тебе нужно заняться кое-чем иным, нежели добыванием денег, которых у тебя и так полно. Тебе бы…

— Остепениться и завести семью. Знаю, знаю, спасибо за совет.

— Я только…

— Нет.

— Я же еще…

— Нет.

Патрик Джозеф Лэнгтон за свою почти девяностолетнюю жизнь командовал и полками, и сотнями рабочих, и стаями финансистов, и даже ордами политиков. Никто и никогда в жизни не мог (потому что не рисковал даже думать об этом) заткнуть ему рот. Это мог проделать только его внук. Вот и сейчас Патрик Джозеф Лэнгтон обреченно вздохнул и не сказал больше ни слова.

Накануне вечером он пытался поговорить о том же со своей невесткой, матерью Криса. Лакшми Лэнгтон, смуглая красавица с безмятежным взглядом и стальным характером, только улыбнулась в ответ.

— Он женится только тогда, когда влюбится по-настоящему. Весь в своего отца.

Патрик Джозеф Лэнгтон отвел глаза. Когда-то давно он выгнал собственного сына Куэйда из дома, за то, что тот мечтал объехать весь мир, а не заниматься бизнесом. Куэйд уехал в Индию и там встретил Лакшми. Она стала его женой. Куэйд простил отца, он вообще не умел долго сердиться, но сам Патрик Джозеф Лэнгтон не мог простить себя за то, что первые семь лет жизни своего обожаемого внука он пропустил из-за собственного упрямства и нетерпимости.

— Я хотел поговорить с ним сегодня…

— Думаю, он не будет ночевать дома. Он проведет эту ночь с женщиной.

Лакшми была дочерью Востока и не привыкла стесняться самых естественных в мире вещей. Однако старый Лэнгтон гордо выпрямился. Последнее слово должно было остаться за ним, хотя ссоры с Лакшми они оба давно оставили в прошлом.

— Только не Крис, девочка! Он никогда не проводит НОЧЬ с женщиной. Я сам его этому научил. Проснешься с женщиной в одной постели — считай, что принял на себя обязательства. Крис умеет контролировать ситуацию.

Посвятив субботний день уборке, Хлоя привела дом в нормальное состояние уже к обеду. Билли продрал глаза только к двум и теперь с некоторым раскаянием озирался по сторонам.

— А… когда мама вернется?

Хлоя отложила книжку, с которой валялась в шезлонге, наслаждаясь заслуженным отдыхом, и скептически хмыкнула:

— Полагаю, когда тетя Мэй ее выгонит.

— Хорошо бы она пожила там до конца экзаменов.

— Правда?

— Да. Мама… она меня так заводит! Я начинаю нервничать и ничего не помню.

— Ну, она ведь хочет, как лучше…

— Когда вспоминает обо мне. Беда в том, что заботу о сыне за целый год она пытается уместить в три дня.

Хлоя хихикнула.

— Может, замки поменяем?

— Да ладно уж. Просто не уговаривай ее вернуться, ладно? Хочет погостить у тети Мэй — пусть гостит. В горах сейчас хорошо. Тихо. Вереск цветет.

— Билли, когда ТЫ говоришь о природе, у меня начинается зуд. Прекрати. Ты не похож на Байрона. Скажи лучше, ты боишься экзаменов?

Громадный, широкоплечий младший брат с улыбкой посмотрел на сестру.