Аромат гиацинтов - [25]

— Так почему бы тебе не поехать завтра с нами? Мы как раз собирались по магазинам. Дети хотят купить подарки своим друзьям, а мы с мужем — родственникам. У нас своя машина, приехали на ней из Германии. Конечно же, можно было и прилететь, а потом взять машину напрокат, но Вольфганг любит, чтобы его автомобиль был всегда рядом. Это «мерседес» — очень надежный и просторный. Вольфганг и дети сядут сзади, а ты со мной на переднее сиденье.

— Я вам не помешаю?

— Нисколько. Мы будем рады взять тебя с собой. К тому же ты не очень хорошо знаешь испанский, и я смогу помочь в покупке платья.

— Огромное спасибо.

— Да не за что. Почему бы тебе не позавтракать с нами? Восемь утра подойдет? А где-то к девяти поедем. Хорошо? Чем раньше — тем лучше. После десяти в магазинах полно народу.

— О'кей, — кивнула Джуди.

Берта махнула ей ладошкой и поспешила к своим.

Выйдя из бассейна, Джуди накинула махровый халат и подсушила полотенцем волосы. По дороге к номеру заметила охранника, с которым Марчелло разговаривал утром. Тот вежливо ей кивнул. Вернувшись в номер, она приняла душ и слегка поужинала салатом и фруктами. Перед сном около часа почитала. И лишь голова коснулась подушки, усталость взяла свое.

Утром она не помнила, что ей снилось в ту ночь. Ровно в 7.30 зазвонил будильник. Вся спальня была залита бледно-желтым светом восходящего солнца. Птицы за окном беззаботно напевали свои незатейливые мелодии. Несколько минут Джуди даже не могла сообразить, где находится и что ее разбудило. Наконец поняла, что будильник не перестает трезвонить, и поспешно его выключила. Женщина встала, сонно потянулась и, зевнув, направилась в ванную. Довольно быстро она собралась и спустилась к завтраку. Берта с семьей уже ждала ее. Вольфганг ел сыр и немецкие сосиски, дети — фрукты и йогурт, а мать лениво жевала кусочек тоста, запивая его черным кофе. Они помахали Джуди, подзывая к себе. Специально для нее стоял свободный стул.

— Ты выспалась?

— Похоже, даже переспала, — Джуди зевнула, поспешно прикрыв рот рукой. Простите, кажется, я и сейчас все еще в заторможенном состоянии.

Берта тоже зевнула.

— Не волнуйся, со мной та же история. Забавно, но я отлично поспала.

— Пойду что-нибудь себе возьму, — улыбнувшись, сказала Джуди.

Она подошла к стойке, выбрала апельсиновый сок и немного зеленого инжира, полила фрукты йогуртом. Когда вернулась к столу, дети уже ушли, а Берта и Вольфганг азартно обсуждали, какие подарки купить родственникам в Германии.

— Твоей матери невозможно угодить, — недовольно сказала жена. — Ей не нравятся ни украшения, ни одежда, которую я покупаю. Даже не знаю, что ей привезти!

— Может, что-нибудь из парфюмерии?

— Ну да! Она пользуется только парфюмом от Диора. И завалена этими пузырьками по уши. Тебе ли не знать? Ведь ты все время даришь ей что-нибудь подобное.

Муж скривился.

— Я сам никогда не знаю, что ей подарить. У нее все есть.

— Счастливая женщина, — сухо вставила Берта.

— А как насчет местного кружева или чего-нибудь из кожи? — предложила Джуди. — Ведь именно этим гордятся местные испанцы.

Немка неуверенно посмотрела на мужа.

— Что ты думаешь? Пожалуй, подойдет.

— Я думаю, кружево — это замечательно. Только оно должно быть очень высокого класса. Мама в этом весьма щепетильна.

— Еще бы!

Вольфганг мягко улыбнулся и легонько ущипнул жену за мочку уха.

— Будь снисходительней к моей бедной маленькой маме. — Он встал. — Увидимся в номере. И не засиживайся слишком долго. Лучше выехать пораньше, не будет так жарко.

Когда муж ушел, Берта с ноткой обиды произнесла:

— У его «бедной маленькой мамы» рост хорошего баскетболиста, а телосложение и сила — боксера. Но несмотря на это, она действительно женственна. С утра и до вечера ее окутывает облако парфюмерных запахов, и одевает она самые изысканные и дорогие наряды. Хорошие кружева будут действительно отличным подарком. Но, прежде чем что-то купить для нее, нам придется изрядно поработать мозгами. Очень трудно подобрать что-нибудь на ее вкус. Я была в ужасе, когда Вольфганг впервые привез меня к себе домой и познакомил с матерью.

— Свекровь — вечная проблема. Благо, мне очень повезло с моей. — Джуди улыбнулась, вспоминая мать Джона. — Добрая, великодушная и сердечная женщина, обожавшая сына. Она умерла, к сожалению. Хорошо, что это произошло до смерти мужа. Иначе это было бы для нее величайшим потрясением, ведь Джон — ее единственный сын.

— Марчелло — тоже единственный сын, но он ужасно избалован, — сказала Берта.

Джуди кивнула, осознавая, что краска заливает ее лицо. Чтобы скрыть это, она отпила глоток кофе. Почему в разговоре с немкой речь всегда заходит о ее зяте? Может, она подозревает, что Джуди неравнодушна к испанцу?.. Вполне естественно, что иногда Берта может упомянуть имя зятя. Перестань быть такой мнительной, велела сама себе Джуди.

— А ты?

— Я?..

Все ее мысли были сейчас заняты испанцем, и она не сразу поняла, о чем спрашивает приятельница.

— Ты — единственный ребенок в семье?

Джуди покачала головой.

— Нет, у меня есть брат. Мама тоже безумно его баловала. Боюсь, порой она думала, что и солнце всходит лишь потому, что на свете есть Пол. Она относилась к категории матерей, предпочитающих сыновей, была бы счастлива иметь их целую роту. Но после моего рождения иметь детей больше уже не могла. Вот всю себя и посвятила Полу. Потому-то брат все время ожидает от женщин такой же любви и обожания, которые дарила ему мать. Но женщины, увы, хотят иметь рядом с собой взрослого мужчину, а не вечного ребеночка. Я учла ошибку мамы и воспитала своего сына, Роберта, так, чтобы он мог сам позаботиться о себе. Он умеет стирать, гладить, готовить. Короче говоря, учила его тому же, чему и его сестру. Не хочу из сына вырастить второго Пола, такого же бесполезного, как мой братец.