Арминэ - [22]

И женщины, громко беседуя, ушли.

— А знаешь, Шаген, — задумчиво начал Давид, проводив взглядом тетушку Гоар и Арус, — мама мне рассказывала, что Давид Сасунский когда видел, что у кого-то было много добра, а у других ничего, он всегда отнимал у богатого это добро и делил поровну между бедняками… И вообще он был очень справедливый человек.

Давид приподнялся на локте, поглядел на свисавшие над водой тяжелые ветви инжира, будто любовавшиеся собственным отражением в воде. Потом перевел взгляд на высохшее инжировое дерево тетушки Гоар, которое словно в немой мольбе воздело к небу темные голые ветви. Шаген сразу понял, что Давид, неистощимый на всякого рода выдумки, затевает что-то интересное. Недаром же мальчишки его прозвали Давидом Сасунским.

— Будь Давид Сасунский сейчас жив, наверняка он отнял бы у бабки Сиран часть ее инжира и раздал бы тем, у кого нет во дворе инжирового дерева, — лукаво улыбаясь, продолжал Давид. — Чтоб все могли поесть, правда?

Шаген хотел что-то ему ответить, но вдруг, осекшись на полуслове, вскочил на ноги и воскликнул:

— Понял! Мы это сделаем сами, да?

— Вот именно. Давай отнимем у этой жадины, старухи Сиран, инжир и отдадим тетке Гоар.

— Но ведь Сиран глаз не спускает с дерева, пока не поспевает инжир, все время торчит у себя во дворе, никуда не уходит. Весь поселок об этом знает, — высказал свои сомнения Шаген.

— А мы все-таки это сделаем. Обязательно, сегодня же, — твердо сказал Давид. И тут же с жаром стал излагать Шагену свой план.

Вечером, часов около десяти, Давид, дождавшись, когда отец и мать ушли спать, оделся и побежал к Шагену. Тот уже ждал его у своих ворот. Вечер был теплый, облитый лунным светом.

— Взял во что рвать инжир? — тихо спросил Шаген. В темноте поблескивали лишь голубоватые белки его серых глаз.

— Ага, вот… сумку, — так же тихо ответил Давид. — А ты что взял?

— Я тоже взял мамину старую продуктовую сумку.

— Тогда пошли скорей…

Они побежали к реке. Поселок Саришен спал, лишь кое-где в окнах еще горели огни. К счастью, в окнах бабки Сиран уже не было света. Вскарабкаться на ограду, а с ограды на инжировое дерево было для мальчишек минутным делом. Стараясь не шуметь, они принялись наполнять сумки спелым инжиром.

— У меня уже полная сумка, — сказал вполголоса через некоторое время Давид.

— И у меня почти полная, — сказал Шаген невнятно — рот у него был набит инжиром.

— Ну тогда хватит, давай слезем.

Мальчишки спрыгнули с ограды на узенькую полоску берега и, сгибаясь под тяжестью собранного инжира, пошли к дому тетки Гоар. Видно, она легла спать: двор ее был погружен в темноту.

— Погоди тут, — прошептал Давид. — Я посмотрю…

Он поставил сумку на землю, а сам забрался за ограду. В темноте белела постель тетушки Гоар, которая имела обыкновение летом, в жаркую погоду, спать на широкой скамье под деревом.

— Подай сумку… — попросил Давид.

Шаген поднял сумку с инжиром. Давид взял ее и спрыгнул во двор. Прыгая, он задел ногой камень, тот со стуком упал на землю. Давид в замешательстве застыл на месте, с замиранием сердца прислушиваясь к храпу тетушки Гоар, но старуха, к счастью, спала крепко. Выждав минуту или две, Давид на цыпочках подошел к колченогому столу, стоявшему перед лавкой. Он осторожно высыпал почти половину инжира прямо на клеенку. Потом так же осторожно, чтобы не разбудить старуху, он побежал назад к ограде.

— Всё?.. — спросил Шаген, беря сумку с оставшимся инжиром. Он что-то жевал.

— Всё… — ответил Давид, спрыгнув с ограды на землю. — Да хватит тебе лопать инжир!

— А разве мы не съедим остальное?

— Да ты что? Раздадим тем, у кого нет во дворе инжирового дерева. Как сделал бы Давид Сасунский…

— Но то Давид Сасунский, а то мы, — разочарованно протянул Шаген.

Мальчишки пошли вверх по улице, поднимавшейся прямо от речки. Поравнявшись с домом Аси Тер-Терян, девочки из их класса, они остановились.

— По-моему, у них нет инжирового дерева, — сказал Шаген, — давай им дадим немного.

— Давай…

Они подошли к полуоткрытой калитке и заглянули во двор. Там никого не было, но в окнах еще горел свет.

— А куда высыпать? — прошептал Шаген.

Через весь двор была протянута веревка, на которой сушилось белье.

— Сейчас… — Давид снял с веревки полотенце, расстелил его на ступенях веранды. — Давай, сыпь сюда…

Выйдя на улицу, они осторожно прикрыли за собой калитку.

— У кого еще нет инжира? — спросил Давид.

— Не помню… — ответил Шаген.

— У Араика есть? По-моему, у них тоже нет.

— Ага, у них нет инжирового дерева.

Дом Араика стоял за домом бабки Сиран. Они вернулись к реке и берегом обошли дом Сиран с другой стороны. Калитка у Араика оказалась на запоре. Из живой изгороди, что тянулась вдоль берега речки, торчали колья, на которые были надеты крынки для просушки. Мальчики сняли одну из них, наполнили ее инжиром и, прикрыв большим листом лопуха, поставили у калитки.

— Ох и вкусный инжир, — проговорил Шаген с полным ртом. — Попробуй, Давид… — Проглотив, он снова бросил в рот крупную ягоду.

— Опять ешь? Мы ведь не для себя рвали! — сердито сказал Давид, осторожно ступая по узкому берегу речки.

— Но ведь и у нас с тобой во дворе нет инжирового дерева! — с жаром возразил Шаген.