Армейские истории - [2]

Однако на финише я был где-то в середине — ближе к первым. Но все выходные провалялся на диване — мутило и тошнило.

А майор, который меня забирал, говорил, что физформа не важна и поэтому мед комиссии не будет (и не было).

Немного о сексе.

Первыми на службу приехали супруги Пацуковы — тоже из Новосибирска. И разнесли слух, что из Новосибирска едет страшный секс паренек по имени Сергей. Мол, имеет все, что движется, и никто из женщин от него скрыться не сможет. Фамилие его они не знали. А следом за ними приехал я, и все женщины военного городка смотрели на меня с опаской и интересом. До того момента, пока не приехал Серега Судьев.

Борьба с матом.

Студенты 4-го курса. Офицерские сборы для присяги и получения звездочек. Сборы длились два месяца. К середине второго месяца один из студентов вдруг заметил, что общение у нас происходит исключительно матом, причем — получается это само собой. Сказывается полное отсутствие женского коллектива. А ведь скоро — домой. А там — общаться с девушками. И вот он сговорился еще с тремя товарищами, что надо срочно отучаться. План они выработали такой — кто сматерится, все остальные ему за каждый матерок ставят по щелбану. И даже если матерок услышал только один, то потом при встрече он должен сообщить об этом своим товарищам, чтобы те тоже выполнили свой священный долг. Т. е. получается этакие отложенные щелбаны. Поначалу это мероприятие было встречено с радостью, весело. Но через неделю таких отложенных щелбанов перевалило за два десятка, и они перестали этим заниматься, в виду полной неэффективности.

Я и внешняя разведка.

Недавно перебирал старые фотографии и натолкнулся на одну, уже пожелтевшую. 1988 год. Я служу в частях, являющихся задворками госбезопасности. В подразделении, к которому приписан и я, входят всего два бойца, зато — много прапорщиков, еще больше — офицеров, и большая группа девчонок-переводчиц.

Каково было мое удивление когда у нас в подразделении появился еще один человек — лет 35, но с сединой, сугубо штатский (в форме его ни разу не видел), со скромной вежливой улыбкой. Виктор Палыч. И тихие слухи — мол, где-то на Ближнем Востоке был резидентом, его раскрыли, но удалось вернуться, теперь вот у нас прячется. И то почтительное отношение к новичку, со стороны начштаба и замполита части, что само по себе уже является большим показателем (кто служил, тот меня понимает — эти двое, на мой взгляд, в силу своего положения, вообще не в состоянии относиться к кому-нибудь почтительно, кто не стоит гораздо выше их рангом).

В ближайший выходной — вдруг официальный выезд в Карпаты на базу отдыха, в Стрый. Естественно — все в штатском. И Виктор Палыч — в нашей компании. Приятная жена, дочка лет семи-десяти. Я тоже с семьей — жена, двое моих детей дошкольного возраста. Виктор Палыч почему-то с ними охотно возился, они гуляли по узким карпатским тропам, видели гадюку. Сфотографировались все вместе (двумя нашими семьями) на фоне какого-то маленького водопада. Вечером — костер, шашлыки, спирт, разговоры… Но, конечно же, не о работе, и тем более — о Ближнем Востоке. И не потому, что выполняли приказ начальника штаба — вне технического здания не говорить, а потому, что служба так надоела, что ни у кого даже мыслей таких не было — поговорить о ней.

А потом я уехал в отпуск.

А когда вернулся — был поражен известием — Виктор Палыч неожиданно умер, буквально перед моим приездом. Мол, якобы сердце.

До сих пор помню обезумевший, неспособный ничего видеть вокруг себя, взгляд его жены на КПП-1. Вся в черном. Возможно, встречала кого-то. И его дочка…

Так и стоят у меня перед глазами эти две потерянные траурные фигурки, зажатые в узком коридоре контрольно пропускного пункта.

15-02-2006

P.S. Отсканирую фотографию — обязательно размещу.

Пистолет.

Армия. Я — старлей-двухгодичник. Очередной суточный наряд. Так как наша часть носит исключительно техническое назначение, то половина всего состава составляют офицеры, а остальную половину делят между собой прапора и бойцы. Соответственно, в наряде: Дежурный по части — из старших офицеров, помощник дежурного по части (помдеж) — младший офицер (в данном случае это я), дежурный по штабу, начальник караула — прапора. Ну и т. д.

Я только что осуществил развод наряда, прошли инструктаж у начальника штаба и теперь на первом этаже штаба принимаем дежурство от предыдущей смены. Они смотрят на нас с легким сожалением и нескрываемой радостью — намаялись за сутки, и теперь пойдут домой отдыхать, а нам все еще только предстоит. Сидим на первом этаже, в дежурке, получили пистолеты (как сейчас помню, номер моего Макарова — ВМ-2507), я от своего сменщика выясняю карту кто из высших чинов где находится (помдеж должен это знать каждую минуту).

Мой дежурный по штабу — совсем молодой прапор, явно совсем недавно снявший солдатские погоны. Радость в глазах так и светится. С каким-то детским любопытством вертит пистолет в руках (автомат в армии еще не надоел?).

— У тебя патрон в патроннике, — делает ему небрежное замечание старый дежурный по части. — Поставь на предохранитель.

И разговор продолжается.